С высоты мы можем видеть ледниковые долины, прорезающиетерриторию справа от шоссе № 93, как отпечатки пальцев великана. Он же виделтолько узкие дороги, уходящие от шоссе и теряющиеся в переплетении солнечногосвета и теней. Каждая дорога говорила: «Уже близко». Шоссе указывало: «Вам сюда».Глядя вниз, мы видим придорожную площадку для парковки автомобилей, двебензоколонки и длинную серую крышу с выцветшей на солнце надписью «МАГАЗИНРОЯ». Когда Джек посмотрел направо, то увидел деревянные ступени лестницы,широкое, приглашающее крыльцо, дверь в магазин. Создалось ощущение, что он ужесотни раз поднимался по этим ступеням и заходил в торговый зал, чтобы купитьхлеб, молоко, пиво, мясо, рукавицы, отвертку, коробку гвоздей, всякиехозяйственные мелочи, сваленные на полках. Он уже знал, что придется бывать вэтом магазине очень и очень часто.

В пятидесяти ярдах от стоянки синевато-серая серебристаяизвилистая лента Тамарака пересекла шоссе, держа курс в «Норвэй-Вэлли». Когдаавтомобиль Дейла проезжал по металлическому, тронутому ржавчиной мосту, мостсказал: «Приехали!» — обращаясь к мужчине в неброской, но дорогой одежде,сидевшему на пассажирском сиденье «каприса». А мужчина, который ничего несмыслил в сельском хозяйстве, видел пахотные земли только через иллюминаторсамолета, летевшего на высоте сорока тысяч футов, и не мог отличить пшеницы откукурузы, почувствовал, как сладостно заныло сердце. По другую сторону мостастоял указатель с надписью «Норвэй-Вэлли-роуд».

— Приехали. — Дейл включил правый поворотник и свернул сшоссе.

А наш друг прикрыл рот рукой, словно боялся, что Дейлуслышит звуки, которые издавало его сердце.

Тут и там по обочинам росли и кивали тяжелыми головкамиполевые цветы, одни высокие и яркие, другие прячущиеся в густой зелени травы.

— Когда я еду по этой дороге, у меня всегда поднимаетсянастроение, — улыбнулся Дейл.

— Неудивительно, — удается вымолвить нашему другу.

Большей части сказанного Дейлом не удалось прорваться сквозьураган эмоций, бушевавший в голове и теле нашего друга.

«Это старая ферма Лундов, кузенов моей матери. Вот тутстояла школа на один класс, которую давно снесли. В ней преподавала мояпрабабушка. Это дом Дуэйна Апдала, слава богу, он нам не родственник».Бу-бу-бу. Бу-бу-бу. Вновь они переехали Тамарак, поблескивающая сине-серая водасмеялась и кричала: «А вот и мы!»

Они обогнули поворот, полевых цветов, льнущих к автомобилю,прибавилось. Растущие среди них тигровые лилии тянулись к нашему другу. Новыйшквал эмоций, не ураган, поспокойнее, но не менее сильный, выдавил-таки слезы.

Тигровые лилии. Что с того? Вроде бы тигровые лилии ничегодля него не значили. Он имитировал зевок, чтобы вытереть глаза, надеясь, чтоДейл ничего не заметил.

— А вот и мы! — воскликнул Дейл, если он и заметил слезы, тоне стал комментировать, и свернул на длинную подъездную дорожку, в цветах итраве, которая вроде бы вела на большущий луг. За лугом виднелисьпрямоугольники полей, уходящие к заросшему лесом склону холма.

— Дом отца увидишь через секунду, — продолжил Дейл. Лугпродается вместе с домом, примыкающее к нему поле принадлежит моим кузенамРэнди и Кенту.

Белый двухэтажный фермерский дом открылся нашему другу, лишькогда они миновали половину последнего поворота подъездной дорожки, и онмолчал, пока Дейл не остановил «каприс» перед домом, не заглушил двигатель иони вместе не вылезли из кабины. Дом стоял перед ними, крепкий,свежевыкрашенный, ухоженный, очень компактный, на краю зеленого луга,усыпанного цветами.

— Боже мой, Дейл, — выдохнул наш друг, — это же рай.

***

Здесь мы и найдем участника наших прежних странствий, вюности знакомого с мальчиком, которого звали Морган Слоут, и с другим,откликавшимся на короткое имя — Волк. В этом крепком, уютном, подновленномбелом доме мы найдем нашего давнего друга, того, кто в юности пересек страну отокеана до океана в поисках одной очень нужной вещи — великого талисмана. Кто,несмотря на все трудности и преграды, нашел его и мудро им воспользовался. Ктовел себя как герой и совершил несколько чудес. Кто ничего этого не помнит. Вэтом доме мы, наконец, встретим бывшего лейтенанта отдела расследования убийствполиции Лос-Анджелеса, Джека Сойера, завтракающего под аккомпанемент голосаДжорджа Рэтбана с радиостанции KDCU.

***

Наш Джек. Джекки-бой, как называла его мать, уже ушедшая отнас Лили Кевинью Сойер.

***

Он следовал за Дейлом по пустому дому, первый этаж, второй,снова первый, подвал, как положено, восхищался новыми печью и нагревателемводы, которые Гилбертсон установил за год до смерти отца, качеством ремонта,выполненного Дейлом, блеском навощенных деревянных полов, толщиной изоляции начердаке, крепостью окон, многими мелочами, на которые обращал его вниманиеДейл.

— Да, я тут много чего сделал, — рассказывал Дейл. — Домтребовал внимания, но я люблю работать руками. Потому для меня это превратилосьв хобби. Когда удавалось выкроить время, по уик-эндам и не только, я приезжалсюда на несколько часов и возился. Не знаю, может, мне казалось, что так яподдерживаю связь с отцом. Он был хорошим человеком, мой отец. Хотел, чтобы ястал фермером, как он, но, узнав, что я хочу пойти в полицию, сразу поддержалменя. Знаешь, что он сказал? «Если у тебя не лежит душа к фермерству, лучшеэтим не заниматься. Будешь чувствовать себя мулом с утра и до вечера. Твоя матьи я растили тебя не для того, чтобы ты превратился в мула».

— А что думала она? — спросил Джек.

— Моя мать происходила из фермерской семьи. Фермерами былимногие поколения ее предков. Она думала, что, возможно, мне понравится рольмула. Умерла она на четыре года раньше отца и к тому времени уже привыкла, чтоя — коп. Давай выйдем через дверь кухни и взглянем на луг, не возражаешь?

Когда они вышли за дверь и смотрели на луг, Джек спросилДейла, сколько он хочет за этот дом. Дейл, давно ожидавший этого вопроса,сбросил пять тысяч с максимальной цены, которую он и Сара, по их прикидкам,могли получить за него. А разве могло быть иначе? Он хотел, чтобы Джек Сойеркупил дом, в котором сам вырос, хотел, чтобы тот проводил рядом хотя бы парунедель в году. Если он и мог продать этот дом, то только Джеку.

— Ты серьезно? — спросил Джек.

— По-моему, это справедливая цена, — в некотором смущенииответил Дейл.

— Для тебя — нет, — покачал головой Джек. — Я не позволю тебепродать дом за бесценок только потому, что ты хорошо ко мне относишься.Поднимай цену, а не то я ухожу.

— Вы, самовлюбленные горожане, умеете торговаться. Ладно,пусть будет на три тысячи больше.