— Да, Кейн из знатной семьи. Но тем летом родители наказали его за плохое поведение, и отправили к дальнему родственнику в посёлок, где жил я. Там мы и познакомились.

***

Точнее, всё началось немного раньше. За пару месяцев до наступления лета.

Надо заметить, что исправляться он не торопился. Напротив, решил устроить протест всем и вся. Доставлял много проблем своим родным, лишь бы они скорее сослали его обратно. Но не тут-то было.

Одним прохладным хмурым днём, когда весна только-только начала отвоевывать свое время у зимы, я на лодке отправился на реку. Во многих местах уже были проталины, местные знали, что ходить там уже нельзя, черная вода поглотит. Часть льда рыбаки сбивали веслами, потому что заморозков больше не ждали.

После обеда я должен был установить сети. Отплыв на нужное расстояние, сделал всё, что запланировал и возвращался обратно. Холодный, пронизывающий, влажный ветер забивался под одежду, вызывал дрожь. Руки ломило после ледяной воды. Даже активная гребля совсем не спасала от холода. Втянув шею в плечи, быстро работал веслами, мечтая скорее оказаться у печки.

Уже почти добравшись до берега, вдруг заметил движение. Неясный силуэт хаотично передвигался по льду, что-то кричал. На лодке туда было сложно подобраться. Да и желания не было. Все знают, что вот так соваться в реку — настоящая погибель. Я разрывался между желанием скорее убежать в дом, до которого ещё минут пятнадцать добираться, и долгом остановить безумца, пока не случилась беда.

Я осмотрелся. Поблизости никого не было. Ещё бы. Сегодня на рынке ажиотаж, прибыли покупатели из крупных городов. Часть дня я провел на рынке, продав большую часть заготовленного улова. Пока меня не сменила старуха Мираль. Даже с больной спиной и ногами она не желала потерять ни монеты, поэтому сама выходила торговать.

Быстро, насколько это было возможно, оттащил лодку на берег и побежал по мелкой гальке к тому месту, где видел мальчишку. Тело не слушалось. Тревога разрасталась. Надеялся, удача улыбнётся, и все обойдется. День же был таким хорошим. Кричать с большого расстояния было бесполезно, слишком сильно шумел ветер, чтобы можно было хоть что-то услышать. Приблизившись, попытался докричаться, но все без толку. Тогда я ступил на истончившийся лёд. Подросток не обращал на меня внимания, а я уже предчувствовал беду. В какой-то момент он, наконец, меня услышал. Но вместо того, чтобы остеречься и пойти навстречу, стал прыгать. Дурак! В мыслях я ругался последними словами.

На всякий случай отломил толстую сухую ветку с погибшего дерева.

— Ты провалишься! — воскликнул я. — Уходи оттуда!

Последнее, что я заметил, было самоуверенное лицо с наглой ухмылкой. На нем отчётливо читалось упрямство, превосходно, надменность. Только всё это в миг сменилось выражением полнейшего ужаса, когда лёд треснул и парень стал проваливаться. Не сразу ушел под воду, а рывками. Словно она ещё раздумывала, а нужен ли ей этот сумасшедший.

***

Дальше пришлось действовать быстро. Я бросился туда, где только что мелькнула светлая макушка. Парень пытался выбраться самостоятельно, но лёд с хрустом обламывался. Я упал на живот, и с безопасного расстояния протянул ветку.

— Хватайся! — крикнул, когда в очередной раз тот вынырнул из черной воды.

Дважды повторять не пришлось. Крепкие руки человека, который любой ценой желает выжить, ухватились за сухую древесину. Оставалось дело за малым. Вытянул на лёд и подал руку. Вывел на берег. Как только парень ощутил под ногами гальку, выражение паники и ужаса сменилось облегчением. Но тут же подоспел истерический смех. А ещё, несколько секунд спустя, его начало трясти.

— Далеко живёшь? — спросил я, когда смех стих и парень обхватил себя руками.

Даже промокший насквозь и едва не погибший, он пытался сохранять надменный вид. А может это уже отпечаток на всю жизнь. Под очередным порывом ледяного ветра его передёрнуло.

— Да, в другой стороне деревни, — сквозь стук зубов произнес он.

— Пойдем, я живу ближе.

Во мне кипела злость. Но я был рад, что всё обошлось.

Подошли к тому месту, где я оставил лодку. Перевернул ее вверх дном, привязал и оттащил подальше. Забрал порвавшуюся сеть, чтобы дома восстановить.

Шли молча. Парень не спешил благодарить. Да и не скажу, что я в этом нуждался. Жив, и ладно. Теперь его здоровье не моя забота. Парень бурчал себе под нос что-то неразборчивое. Изредка удавалось выловить из речи что-то вроде: дурацкий поселок, ужасные каникулы, плохие родители, слишком ледяная вода...

Я терпел. И все же, спустя несколько минут гневного пыхтения, не выдержал.

— Ты чем-то недоволен? Может, тогда к себе сразу пойдешь? Я устал слушать этот бред.

Он даже забыл, что дрожал. Остановился на размытой дороге, оглядел меня с ног до головы. Чему-то хмыкнул. Я пошел вперёд. Времени и настроения на гляделки не было. Признаться, я и сам пока отходил от шока. Не каждый день людей из-под воды вытаскиваешь. Да и замёрз вдобавок, что уж там.

— И это говорит мне деревенщина. Ты хоть знаешь, кто я? — спросил парень, догнав меня.

— Мне всё равно, — ответил я спокойно.

Поднял воротник, поежился. Ещё немного осталось. В доме печь теплая, дровами пахнет, похлёбка горячая. От мыслей о еде свело желудок. Ничего не ел со вчерашнего дня.

Кейн фыркнул, но ничего не ответил. Да и пыхтеть стал чуть тише. Остаток дороги молчали, пока не подошли к покосившемуся деревянному дому. Я предлагал старухе Мираль убрать испорченные бревна, заменить новыми, но она отказалась. "Мне помирать скоро, отведённое время проживу в своем доме" — заявила она на это.

— И ты тут живёшь, — с укором произнес парень.

— Оставайся на улице, — предложил я, открывая большим ключом тяжёлый навесной замок на воротах.

— Надеюсь, там хотя бы тепло.

Мы зашли внутрь, и я с наслаждением вдохнул теплый воздух. Пахло дровами, печью, свежей выпечкой. Значит, старуха напекла хлеба. Хороший день.

Холод, сковавший тело, отступал. Я кивнул на место у печи.

— Иди, грейся. Пока подыщу тебе вещи.

— И что-нибудь горячее, — вдогонку крикнул Кейн, когда я ушел в свою комнатушку.

Я мысленно покачал головой. Достал штаны и рубашку, теплый жилет. Должны подойти, у нас почти одинаковое телосложение. Вернулся в прихожую. Кейн почти касался руками горячей поверхности. Я положил вещи на лавку рядом с ним и ушел на маленькую кухню. Положил рыбной похлёбки, отрезал ещё горячий хлеб. Налил в потемневшие кружки травяной чай. И пусть только попробует возмутиться, отправлю без обеда, решил я.

***

Руки ещё покалывало после холодной воды, но в общем состояние улучшилось. Я сел в угол у окна и принялся за еду. Приглашать выскочку не собирался. Да и не пришлось, через несколько минут в проеме показалась светлая голова.