Все потащились в подсобку, Пэтси уселся за стол.

— Мы не знаем, кто ты и что ты. Докажи, что ты не стукач, подкинь пару контактов, чтобы мы тебя пробили.

— Обойдетесь.

Пэтси отодвинул ящик стола, выудил оттуда автоматический пистолет 32-го калибра и положил его перед собой:

— Пока не дашь контакты, не выйдешь отсюда.

— Я не собираюсь сдавать своих корешей, чтобы угомонить твое любопытство. Ты для меня такой же чужак, как и я для вас. Может, ты сам крыса?

— Охуенно умный, да? Не дашь контакты — мы тебя в ковер закатаем и вперед ногами вынесем.

— Делай что хочешь, контакты я не дам.

Обстановка накалилась. Джилли попытался выступить в роли переговорщика:

— Дон, ну чего тебе стоит. Назови ему пару имен и забудем об этом.

Я понял, что придется делиться контактами, еще когда Пэтси достал ствол. Сдавать назад перед всей шайкой он не стал бы. Но я должен был показать, что не разбрасываюсь информацией даже в кругу знакомых. Что я принципиален и осторожен, если дело касается моих старых корешей. Я упирался как мог, изображая глубокие моральные терзания.

Наконец, я сказал:

— Ладно, только из уважения к Джилли. Я назову тебе имя, только если с парнем что-нибудь случится, спрашивать буду с тебя. Из-под земли тебя достану.

Я дал ему нужный контакт в Майами.

— Так, никто не расходится. Я сейчас пробью этого парня, спрошу за него у своих, — объявил Пэтси и вышел из подсобки, хлопнув дверью.

Я не был уверен в надежности своего контакта. Мне пришлось слить имя одного вора из Майами, который работал осведомителем на тамошнего агента. Мы придумали этот ход, когда собирали мою легенду. Осведомителю должны были четко объяснить: если кто спросит за Дона Браско, ты ответишь, что вы, мол, работали вместе и что этот Браско — надежный тип. Осведомитель понятия не имел, кто такой Дон Браско, но пообещал за него поручиться, если настанет такой случай.

С тех пор прошло семь месяцев, поэтому я нервничал. Что, если осведомителя не предупредили? Или предупредили, но он уже забыл? Неверный ответ будет стоить мне жизни. Остальная банда лишь наблюдала, их интересовала развязка конфликта. А вот Пэтси или его кореш Фрэнки могли пришить меня на месте сразу по двум причинам: они меня ненавидели — и они не могли дать задний ход на глазах у корешей.

Пока Пэтси ходил на разведку, мы с парнями сидели в подсобке, резались в кункен и перебрасывались шутками, словно ничего не произошло. Никто не вспоминал о конфликте. Но мою голову сверлила только одна мысль: как бы добраться до ближайшей телефонной будки.

Через пару часов я подумал, что все достаточно расслабились, поэтому решил попытать счастья:

— Пойду прогуляюсь, возьму кофе и рогалики. Кто чего хочет?

— Не дергайся, — процедил Фрэнки. — Сиди здесь, пока Пэтси не вернется.

— Что за детский сад? Никуда я не убегу! Просто жрать хочется.

— Сядь!

Если не повезет, мне придется как-то отсюда вырываться, думал я. Сидеть и ждать, когда тебе пустят пулю между глаз, не хотелось. Одна дверь из подсобки вела в торговый зал, но Пэтси явно закрыл ее на ключ. Еще был запасной выход, заколоченный наглухо. Оставались четыре окна, но все с решетками. Вариантов немного. Если что — схвачу ствол со стола, решил я. Но, может, до этого не дойдет, надо подождать Пэтси. Если удача окажется на моей стороне, банда Коломбо меня серьезно зауважает.

Мы проторчали в подсобке несколько часов. Парни курили не переставая. Задыхаясь от табачного дыма, мы играли в карты и перешучивались.

Пэтси вернулся примерно в полпятого. Я сразу понял, что меня пронесло: у Пэтси снова был вид побитой собаки.

— Ладно, твои ребята за тебя подписались, — промямлил он.

Все выдохнули. Все, кроме меня. Теперь уже я не мог спустить ситуацию на тормозах. Никто не понял бы, если бы я встал и заявил: «Очень рад, что ты меня проверил, спасибо тебе большое». Уличные парни понимают только язык силы — и больше ничего. Мне бросили вызов. Чтобы сохранить достоинство, я должен был показать, что со мной шутки плохи. Разрядить обстановку, скажем так. И набить кому-нибудь рожу.

Ствол так и лежал на столе. Парни уже поднялись со своих мест и спокойно общались. Я хотел съездить Пэтси, но Фрэнки находился в опасной близости к оружию, поэтому я обогнул стол, подобрался к Фрэнки бочком и врезал ему со всей силы. Он рухнул на пол, Пэтси тут же наскочил на меня, но получил в ответ несколько хороших оплеух. Потом в драку влезли остальные и растащили нас по разным углам. Я на это и рассчитывал — что драку прекратят до того, как Пэтси с Фрэнки успеют объединить усилия.

Пэтси сидел на полу и пялился на меня.

— Мудилы хуевы, — бросил я им. — Ко мне больше не лезьте.

Гвидо, самый отмороженный из всей шайки, загородил меня и обратился ко всем:

— Вопрос закрыт. Пусть кто попробует теперь вякнуть хоть слово против Дона.

По вторникам мы по-прежнему ходили к Салли на ужины, во время которых шайка откровенничала больше обычного. Парни открыто обсуждали, кто больше награбил, кто с кем повздорил, кто круче облажался. Они всегда были не прочь посмеяться над чужими промахами.

На очередном таком ужине парни вдоволь нашутились про липовые бриллианты. Они прозвали меня «Дон-ювелир» и кричали, что для меня все бриллианты — подделка. Пэтси, вляпавшийся в эту историю с блестяшкой в три карата, стал прекрасным объектом для насмешек.

— Даже если Пэтси когда-нибудь хапнет настоящий бриллиант, он никогда об этом не узнает. Ведь для этого придется показать камушек Дону, а Дон скажет, что камень фуфло, — пошутил кто-то. Все заржали.

После того случая Пэтси и Фрэнки ко мне больше не лезли, хотя мы пересекались на разных делах. В какой-то мере они меня начали уважать. Самое забавное, что Пэтси впоследствии стал осведомителем и попал в Федеральную программу по защите свидетелей.

Я познакомился с Энтони Миррой в марте 1977 года. Он пригласил меня в центр, в Маленькую Италию, где держал небольшую закусочную «Бас стоп» в доме 115 на Мэдисон-стрит. С тех пор мы встречались либо там, либо в кабаке напротив под названием «Холидей бар».

Мирра представил меня Бенджамину Руджеро по прозвищу «Левша Два ствола», еще одному солдату семьи Бонанно. Как и Мирра, Левша имел репутацию хладнокровного киллера. Он держал клуб в доме 43 на Мэдисон-стрит, неподалеку от закусочной Мирры. Мирра