class="p1">— Джилл, это мало. Я получу только полтинник, овчинка выделки не стоит. Лучше солью товар через парня на Канал-стрит.

— Как знаешь.

Джилли все усвоил, эффект был достигнут. Я подсуетился, достал камешки (сомневаюсь, что кому-нибудь из копов когда-либо доводилось иметь дело с товаром на такую сумму), показал себя в деле. Сказать по правде, я не смог бы отказаться от сделки, если бы Джилли предложил, допустим, 125 000. Пришлось бы держать слово и продавать. Но я рискнул и выиграл.

После этого случая моя репутация взлетела, словно лифт в небоскребе.

Когда я только познакомился с Джилли, он еще не входил в семью. Как и остальная банда. Он рассказывал, что вырос в Бруклине, всю жизнь промышлял воровством. И очень мечтал попасть в семью Коломбо.

Однажды в начале мая я приехал в клуб и застал там Джилли при полном параде: костюм в полоску, черный галстук, запонки, все дела. В таком виде на работу еще никто не приходил. Он заметно нервничал, но держался очень напыщенно.

Мы столкнулись с ним в дверях.

— Джилл, ты куда так вырядился? — спросил я.

— Меня кое-где ждут, — ответил он. — Потом расскажу.

Когда он ушел, я повернулся к Винни:

— Что за поебень тут происходит?

— Звание получает, — ответил Винни. — Его принимают в семью.

Мы прождали Джилли весь день. Наконец он вернулся, сияющий и гордый, как павлин.

— Это лучшее, что случилось в моей жизни, — начал он. — Я ждал этого дня с самого детства. Может, и вы когда-нибудь узнаете, каково это. Это было просто охуенно!

— Мои поздравления! Кто у тебя наставник? — спросил я.

— Чарли Лось.

Его капитаном стал «Чарли Лось» Панарелла, давний знакомый копов и федералов, отморозок и вымогатель. Он входил в верхушку семьи, и вот Джилли попал в его команду. Теперь понятно, почему он был на седьмом небе.

Тем вечером мы отметили радостное событие. К Джилли все стали относиться уважительней, без прежнего панибратства. В банде появился свой посвященный.

Для итальянского уличного ворюги пройти обряд посвящения — значит удостоиться высшего признания. Посвященных уважают, за них подписывается сама мафия. К посвящению в семью представляют только итальянцев. Боссы и капитаны должны единогласно одобрить кандидатуру. Затем новичок проходит секретный обряд посвящения и становится правильным парнем. Другие мафиозные семьи не имеют права без разрешения влезать в дела посвященного.

Он получает полный иммунитет. Криминальная семья защищает не только своих посвященных, но и их способы заработка. В ответ нужно хранить безграничную преданность семье. По сравнению с простыми смертными, посвященные — это особы королевских кровей. В итальянских кварталах их уважают и боготворят. Джилли вырос именно в таком квартале. Посвященных можно не любить, можно даже ненавидеть, но уважать их нужно обязательно. За ними стоит семья, опасная и могущественная структура.

Как-то в пятницу Джилли сидел и размышлял над планом очередного ограбления, намеченного на ближайшие выходные. Он нашел очередного подельника в какой-то транспортной компании, и этот тип согласился не только отдать ключи от трех грузовиков, доверху забитых меховыми и кожаными куртками, но еще и отключить противоугонные системы «Бабако» в грузовиках.

В понедельник утром Джилли сидел, как обоссаный. На выходных они отправились за грузовиками. Успешно вскрыли два, а на третьем заорала сигнализация. Вся банда запаниковала и свалила оттуда несолоно хлебавши.

Парни всегда ужасно бесились, если стопроцентное дело срывалось из-за того, что кто-то напорол хуйни. Они терпеть не могли оказываться в дураках. Ситуация осложнялась тем, что Джилли пришлось заранее добывать разрешение на дело. Когда намечается крупное дело, посвященные низшего уровня — солдаты — обязаны получить зеленый свет от вышестоящих мафиози, чтобы случайно никому не перейти дорогу. Верхушка должна знать о возможном куше.

За разрешением Джилли ходил к своему капитану, Чарли Лосю.

Капитан всегда получает свою долю. Для этого его солдат должен рассказывать ему о каждом жирном деле заранее. Можно, конечно, рассказать уже по факту или вообще не рассказывать, но это рискованный шаг. Если капитан случайно узнает, он вполне резонно предположит, что его просто кинули на бабки.

Такое и в самом деле случалось постоянно. Но в идеале схема выглядела так: солдат приходит к капитану и говорит, что с дела упадет, скажем, сотня тысяч. Добычу делят пополам с капитаном. То есть солдат с ходу отстегивает ему пятьдесят процентов. Капитан, в свою очередь, отдает десять процентов наверх.

В реальности все было по-другому, жадность капитанов не знала границ. Каждый устанавливал свои правила. Капитан мог заявить: «Хочу шестьдесят процентов». Таким образом, он оставлял себе пятьдесят процентов, а боссам отдавал те десять, что добавлялись сверху. То есть он просто отбирал часть доли у солдата — вместо того чтобы поделиться с боссом частью собственной доли. Некоторые капитаны заставляли платить что-то вроде абонентской платы — скажем, по двести баксов в неделю. Так они имели постоянный источник дохода, помимо своей доли с каждого дела.

Все только и делали, что нагревали друг друга на бабки, пытаясь прибрать к рукам как можно больше и отдать как можно меньше, и черт с этими правилами. Солдаты часто проворачивали дела втемную. Они не понимали, зачем отдавать половину бабок тому, кто даже на дело с ними не ходил.

Поэтому никто никогда не называл точную сумму. Наварил сто штук баксов — сказал капитану, что наварил восемьдесят. Обычное дело. И так до самой верхушки. О каком доверии тут может идти речь?

Когда я уже вырос до ранга соучастника, мне тоже приходилось засылать свою предполагаемую долю солдату, на которого я работал, а тот отстегивал долю своему капитану. Таким образом капитан убеждался в двух вещах сразу: его солдат зарабатывает — и его солдат делится. Сами капитаны действовали по той же схеме, доказывая свою полезность боссу и его заместителю.

Повторю еще раз: все, кто работает с мафией, рано или поздно начинают отстегивать долю от любых своих дел, от любого навара. При этом все стараются скрыть часть денежек — лишь бы никто не поймал за руку.

Но дело в том, что играть в такие игры очень опасно. Если попадешься — тебя пришьют. Сокрытие дохода от напарников, капитанов и боссов считается серьезным оскорблением в криминальном мире, в котором все держится на жадности. Если тебя поймают, то непременно спросят: сколько успел утаить и от кого? Некоторые капитаны и боссы готовы прикончить человека и за пять косарей. Важно понимать, что в мафии не бывает ненужных денег. Там могут убить даже за двести баксов, если человек попался не в первый раз, так