Ой, всё. Нет сил на сложные схемы. Сама себя загнала в ловушку.

Однако, несмотря на неудобства, ситуация не пугала. Да, сложности быта явно допекут, но пока что с Паркером было легко. Его спокойная уверенность вселяла доверие. Уитни ему доверяла. Шокирующее открытие поразило ее. Она воззрилась на Паркера, как на пришельца, и прищурилась, размышляя, в чем же здесь подвох. Крис словно почувствовал ее взгляд. Он едва заметно улыбнулся и, внимательно глядя по сторонам, вырулил на дорогу с обочины.

— Брокколи у меня в холодильнике есть, если ты передумала.

— Ты знаешь, что такое брокколи?!

Паркер рассмеялся.

— Забавная ты, Майлз. Не могу отделаться от мысли, что ты из сказки какой-то выпрыгнула.

— Ага, из «Рапунцель». Там принцу колдунья глаза выколола, чтобы не заглядывался на девушек, поэтому будь осторожнее. Я — колдунья. Только попробуй с Клаудией встретиться…

— Ни в коем случае. Только на тебя буду смотреть.

— Вот именно. Спасибо. Пока ты со мной, чтобы никаких сомнительных переписок, звонков, встреч.

— Договорились.

Его спокойный тон убаюкал. Стало легко внутри. Уитни улыбалась весь оставшийся путь. Когда свернул во двор старой многоэтажки, их обогнал курьер на мопеде. Забрав две плоские коробки с пиццей, они поднялись на третий этаж. Ого. Она-то считала, что Принц в пентхаусе живет. А у него даже охраны нет. Зато брокколи есть…

Уитни нахмурила брови, раздосадованная. Она не хотела узнавать Паркера получше, потому что с каждым новым фактом оставалось меньше причин его презирать и считать занудой. Легко было раньше, когда робото-манекен вызывал отторжение, а теперь в памяти звучали слова будущего свекра Сэма о том, что Крис нашел девушку себе под стать, — и это наводило на недобрые мысли.

Неужели Паркер не сноб? Не может быть. Неправда. Прекрати его оправдывать, Уитни! Он тщеславный ледяной принц. Да, по пятницам он развлекается в подпольном клубе, но это от безделья, любит пощекотать себе нервы. Да, он целуется хорошо, но ей сравнить не с кем. И вообще…

— Черт бы ее побрал, — пробормотал Крис.

— Кого? — вынырнула из мыслей Уитни.

— Дверь открыта, — указал он на замок и вручил ей коробки с пиццей: — Не заходи внутрь. Мало ли, что она там устроила.

— Кто?.. Альберта???

— Ми-и-лый, сколько можно тебя ждать? — донеслось из недр квартиры, поглотившей Криса, и Уитни не вытерпела, вошла следом.

В просторной светлой прихожей стояла Альберта Холмс в блестящем коротком платье. Каштановые волосы, подкрашенные на концах с эффектом амбре, обрамляли ее кукольное лицо. На высоких каблуках дочь бывшего мэра была одного роста с Паркером и взирала на него прямо и заискивающе. Какой-нибудь кретин, вроде Ника Догерти, обязательно воспользовался бы ситуацией, а Крис равнодушно спросил:

— Ты давно здесь?

— Часа два, не меньше. Привезла вещи, а свободных шкафов нет. Ты совсем обо мне не думаешь.

— Безобразие. Дай мне пару минут, освобожу для тебя место. Я как раз собираюсь выбросить кое-какое старье на помойку.

Пффф! Это где он помойку нашел? В проулке рядом с проспектом Мерчистон?! Постеснялся бы обижать новый приют! Уитни хмыкнула, но комментировать не стала, потому что возмущение испарилось под давлением восхищения. Все-таки железная выдержка у Паркера! И бровью не повел при виде чужого человека, не начал скандалить и выпроваживать несчастную девушку. Порядочный.

Так!!! Всё. Перестань его хвалить! Если он такой добрый, то почему от него невеста сбежала?

Стараясь не создавать лишнего шума, Уитни проскочила мимо Альберты, но та гаркнула вслед:

— А она что здесь делает?!

Вместо ответа Крис сообщил:

— Кухня направо.

— Спасибо.

— Не прикрывайся пиццей, Уитни, я узнала тебя! — увязалась следом Альберта. — Я слежу за тобой, между прочим.

— Не зря же твоя фамилия — Холмс.

— Вот именно!

Кухня оказалась просторной и светлой. Игнорируя давнюю знакомую, Уитни опустила коробки на широкую мраморную столешницу — и вдруг до нее дошло. Она вскинула ошарашенный взгляд на фурию и уточнила:

— В каком смысле ты за мной следишь?

— А есть разные смыслы? — Альберта сложила руки на груди, выпирающей из декольте.

— А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

— А ты?

Крис молча вошел на кухню, достал большую белую квадратную тарелку из навесного шкафа, невозмутимо выложил половину своей пиццы на блюдо и направился прочь, бросив на ходу:

— Дай мне минут пятнадцать.

Чужие заскоки его явно не выбивали из колеи. Видимо, общение с матерью закалило.

Задумчиво глядя в арочный проем, куда скрылся Паркер, Уитни взяла кусок пиццы и принялась хмуро жевать, рассуждая о бренности бытия.

Что за…

Она опустила взгляд и смутилась: коробки перепутала, не своё схватила по рассеянности. Упс. Но соль — что странно — едва ощущалась, да и вообще, необычное сочетание, интересный вкус. И парень интересный. С каждым часом все лучше и лучше…

— …так что имей в виду, я в курсе того, что ты замышляешь.

— Что же?

— Ты хочешь увести у меня Криса.

— Я не… Слушай, Альберта, а ты стихи пишешь? — на всякий случай спросила Уитни, и та фыркнула.

— А ты?

— Я — нет. А ты?

— А тебе обязательно нужно все знать?

Подавив мученический стон, Уитни отложила недоеденный кусок пиццы, ибо в присутствии Альберты аппетит пропал, и вежливо — совсем как Паркер — улыбнулась.

— Не подскажешь, где здесь ванная? — Лучше уж там подождать.

— Тебе разве не пора уходить?

— А тебе? — завелась Уитни.

— А ты не обнаглела в чужом доме распоряжаться?

Голова от этой Альберты разболелась.

Уитни сграбастала со стола свой клатч и убралась подальше от чужого больного эго. Быстро просканировала коридор, заприметив комнату — предположительно, ванную — и влетела туда в надежде на спасение. Она с энтузиазмом захлопнула за собой дверь и облегченно выдохнула… прямо в голый торс Паркера.

Хорошо, губами не впечаталась с разбега.

— Потерялась? — ужаснулся Крис, а она продолжала выдыхать. Воздух быстро закончился, и Уитни захрипела. Клатч выпал из руки. В глазах потемнело. Всхлипнув, она произнесла надрывно:

— Нет, я прячусь.

Светлый мрамор везде, стекло в душевой, зеркала, подставка для одежды… Крис переодевался. Пока что он только джинсы надел… почти. Молнию еще не застегнул, и широкая полоска боксеров была видна достаточно хорошо, чтобы прочесть на ней белые буквы с названием брэнда.