По лестнице они спускались неглубоко, всего на два этажа,шахта была гораздо глубже, Ступени скрывались в черном мраке, из которогодолетал плеск воды. Естественная пещера, история которой терялась в глубиневеков, достигала уровня Влтавы. Кто и когда обнаружил пещеру, кто и для чего ееиспользовал, чьей собственностью было стоящее здесь на протяжении вековмаскирующее вход строение — не знал никто. Многое указывало на кельтов — стеныпещеры были покрыты полустершимися, заросшими мхом рельефами и изображениями,среди которых преобладали характерные мистерии, перепутавшиеся орнаменты изаполненные извивающимися линиями круги. Тут и там появлялись не менеехарактерные кабаны, олени, кони и рогатые человеческие фигуры.

Эдлингер Брем толкнул массивную дверь. Они вошли.

В подземной комнате, именуемой «нижняя», за накрытым столомсидели остальные маги «Архангела» — Сватоплук Фраундинст, Радим Тврдик, ЙоштДун, Вальтер фон Теггендорф. А также Ян Бездеховский из Бездехова.

Йошт Дун, по прозвищу Телесма, был, как и Щепан из Драготуш,некогда монахом — это выдавали волосы, торчащие после того, как тонзураотросла, бестолково, прядями над ушами, из-за чего обладатель прически немногонапоминал филина. Из того, что Рейневан знал о нем, Телесма с юных летЗанимался тем, что oraetlabora[60] в монастыре бенедиктинцев вОпатовицах, там же вступил в первые контакты с тайными науками. Потом учился вГейдельберге, где совершенствовал магические знания. Он был абсолютнымавторитетом, когда речь шла о талисманах, как в области теоретических знанийпредмета, так и в практическом изготовлении амулетов. Он составлял также вполнеудачные гороскопы, которые продавал различным лжепророкам, псевдоастрологам икакбыворожеям, неплохо на этом зарабатывая. Наряду с поступлениями от аптекизаработки Йошта Дуна составляли основной источник доходов конгрегации.

Немолодой уже Вальтер фон Теггендорф проходил курс наук вВене, Болонье, Коимбре и Саламанке, имел facultasdocendi[61] вовсех этих учебных заведениях. Его отличало огромное, прямо-таки благоговейноеотношение к медицине, алхимии и арабской магии, особенно к Геберу и Алькиндиили, как говорил он сам, к Мусе Зафару эль Суфи Аль Джабиру и Йа'кубу ибнСаббаху аль Кинди. Увлечения Теггендорфа нашли выход в его подходе в проблемеСамсона. По его мнению, всему виной были джинны. Самсон в его теперешнемобличье, утверждал он, является маджуном, то есть человеком, в тело которогоболее могущественный джинн заключил — в качестве наказания — побежденногоменьшего джинна. Против таких «заключений», заявил немецкий чародей, способовне существует. Единственное, что можно сделать, это «культурно» вести себя иожидать высвобождения.

Reverendissimus doctor[62] Ян Бездеховскийиз Бездехова был самым старшим, самым опытным и самым решительным изчернокнижников «Архангела». Мало кто знал о нем что-нибудь ближе, сам он о себеговорить не любил и не говорил. Лет ему было — что уже само по себе граничило счудом и свидетельствовало о весьма недюжинных магических силах — не меньшесемидесяти, поскольку было известно, что он преподавал в Сорбонне во времяправления Карла V Мудрого, умершего в 1380 году, а в соответствии с положениемуниверситетский преподаватель не мог быть моложе двадцати одного года. Средизаведений, в которых он обучался и в которых обучал, наверняка были Париж,Падуя, Монпелье и Прага — и этими четырьмя список скорее всего не исчерпывался.Ходил слух, что в Праге Бездеховский ввязался в серьезный спор и резкую частнуюперепалку с ректором, знаменитым Яном Шинделем. Истоки конфликта, о которомРейневан слышал уже во время учебы в академии, известны не были, однако этостало причиной ухода Бездеховского из университета и разрыва всех контактов сним. После 1427 года Бездеховский просто исчез. Все ломали себе головы, пытаясьузнать, куда он подевался. Рейневан ломал тоже. А теперь уже знал.

— Привет, юноша, — сказал Бездеховский. Один он из всегообщества не называл Рейневана по имени. — Приветствую и тебя, пан Шарлей, славатвоя тебя опередила. Дошло до нас, что ты уже второй год сидишь у таборитов.Как там, на войне? Что слышно?

Ян Бездеховский единственный из сообщества не интересовалсяполитикой. Военные события, которыми жила вся Прага, тоже были старикубезразличны. Спрашивал он исключительно из вежливости.

— Ну что ж, на войне все хорошо, — вежливо ответил Шарлей. —Наши бьют ненаших. Я хотел сказать: хорошие бьют плохих. Иначе говоря, Порядокпобеждает Хаос. А бог, стало быть, ликует.

— Ах, ах, — обрадовался пожилой чародей. — Это воистинупрекрасно! Садись со мной, пан Шарлей, расскажи...

Рейневан подсел к остальным магам. Радик Тврдик налил емувина, судя по букету — испанского алиготе.

— Как дела? — спросил Щепан из Драготуш, движением головыуказывая на закрытую дверь, ведущую в Occultum, залы дивинаций[63]и конъюраций. — Есть результаты? Или хотя бы знаки на небе и земле?

Сватоплук Фраундинст фыркнул. Телесма тоже, причем неоторвал глаз от тщательно полируемого пастой талисмана.

— HerrMeister Акслебен, — сказал Теггендорф, — предпочитаетработать в одиночестве. Он не любит, когда к нему заглядывают через плечо. Онтщательно оберегает свои таинственные методы.

— Даже от тех, у кого гостит, — кисло прокомментировалФраундинст. — Тем самым показывая, кем их считает. Ворюгами, угрожающими егосекретам. Не иначе как перед сном прячет под подушку кошель и туфли, чтобы мыих не сперли.

— Он начал на восходе солнца, — заметил Радим Тврдик, видя,что Рейневана больше интересует Самсон Медок, чем мнение собравшихся оАкслебене. — Действительно, он — один на один с объектом, то бишь с Самсоном.Он не хотел помощи, хоть мы предлагали. Не просил ни о чем, ни об инструментах,ни о кадиле, ни об aspergillum[64]. Вероятно, у него естькакой-то могучий артефакт.

— Или правда то, — добавил Брем, — что говорят о Manusfortis[65].

— Мы его не недооцениваем, — заверил Телесма. — Ведь,несмотря ни на что, это Винцент Акслебен, magnusexperimentatoretnigromanticus[66]. В знаниях магии у него недостатка наверняка нет. Этогроссмейстер. Так что он вправе быть несколько экстравагантным.