Открытка была от Анны Сергеевны. И писала она Софье.

«Софьюшка, сестричка моя дорогая, кроме тебя, нету у меня ни одной близкой души на свете. Муж и сын не в счет, мы с ними давно чужие. Только на тебя я и могу положиться в трудный час. Умоляю, прости меня за глупую выходку. Все, что есть у меня, все твое. Ну что, мир, душа моя?»

Любовь Яковлевна задумалась. Интересно, а откуда взялся тут этот флакон? Ведь такой бутылочки в корзине она не видела. Если бы видела, то запомнила бы. Бутылочка и впрямь была оригинальной. Да еще золотая цепочка, которую Анна Сергеевна явно презентовала своей сестре в искупление какой-то своей провинности. Какой именно? Об этом оставалось лишь догадываться. Но красивая бутылочка с маслом, золотая цепочка и ласковый тон записки должны были, по мнению Анны, растопить сердце Софьи.

– Долго вы там возиться будете?

В это время чайник запикал, демонстрируя готовность поделиться кипятком и возвращая Любовь Яковлевну в реальность. Она взяла заварку и вернулась к гостям. Горячий сладкий чай помог Альбине прийти в себя.

И женщина поделилась с другими:

– Знаете, когда я сейчас проснулась в той комнате, которую мне отвели для сна, то мне показалось, что рядом кто-то есть. Это было очень странное ощущение. Словно кто-то стоял поблизости и разглядывал меня.

– Вам показалось. Это все нервы.

– Я тоже так подумала. Но открывать глаза не торопилась. И знаете, что я услышала?

– Что?

– Шаги. Я услышала легкие, вроде бы женские шаги, а потом какой-то скрежет. Едва слышный. В комнате потянуло холодом, и все стихло.

Любовь Яковлевна насторожилась. Очень уж эти симптомы были похожи на испытанное ею самой.

– А где вы спали?

За Альбину ответила Светлана:

– Я устроила ее в спальне Алика.

А спальня Алика и его отца находились на первом этаже, но в противоположных концах дома. Это Любовь Яковлевна уже выяснила. И Любовь Яковлевна встревожилась. Сколько же в этом доме одновременно может находиться призраков? Двое? Трое? Двое мужчин и юноша? Или мужчина, женщина и юноша? Неужели вся семья Щербаковых превратилась в привидения и собралась вновь в своем доме?

Альбина между тем допила свой чай и умоляюще произнесла:

– Я бы еще пожевала чего-нибудь. Не осталось от обеда? Картошечки, например?

– Мы как раз пытаемся убедить нашу уважаемую Софью Сергеевну, что хорошо бы нажарить картошки. Ее все любят: и дети, и взрослые. Но она отказывается, говорит, что в доме нет ни капли масла.

– Как нет? Его же полно.

– Да, но масло в тех бутылочках, что утром забрала Софья Сергеевна, непригодно для готовки.

– Я видела масло, – настаивала Альбина. – Большая пятилитровая канистра. Растительное масло с добавлением оливкового.

Светлана удивилась.

– Правильно. Именно такую бутыль мы и покупали. И где же она?

– Там. В комнате Алика.

– Что она там делает?

– Понятия не имею.

– Пойдемте, посмотрим.

Они отправились в комнату Алика, где Альбина подвела их к шкафу, встроенному в стену. Внутри него было пусто, если не считать пластмассовой канистры с растительным маслом.

– Она! – обрадовалась Светлана. – Живем!

А вот Любовь Яковлевна нахмурилась. Точно такой шкаф имелся в комнате господина Щербакова-старшего. Расположение было симметричным. Размеры совпадали. Разве что у отца двери шкафа были замаскированы под декоративное панно с побегами бамбука и цветком лотоса, а в комнате сына все стены покрывали мультяшные анимешки, среди которых и были спрятаны двери в шкаф.

Но это заинтересовало ее одну. Светлана же схватила бутыль и унеслась с ней на кухню.

Альбина осталась с учительницей и рассказала, как она сумела сделать свою находку.

– Сама я нипочем бы не нашла этот шкаф. Даже не подозревала о его существовании. Но когда я проснулась, то увидела, что часть стены словно бы потерялась. Рисунки на ней исчезли, получилась дыра. Я подошла ближе и поняла, что это шкаф, а его двери открыты.

– И там стояло масло?

– Да. Только масло.

– Почему же вы сразу не принесли его на кухню?

– Не знаю. Я подумала, что вы за то время, пока я спала, успели смотаться в магазин, накупили масла с запасом и часть его принесли в эту комнату и поставили в шкаф.

– Что?!

– Согласна, – отреагировала Альбина. – Сейчас это звучит как-то глупо. Но спросонья мне эта мысль показалась вполне нормальной. Лично я так и делаю. Закупаю продукты с запасом, а так как места в квартире не так уж много, распихиваю их по всем уголкам. Иногда это бывает даже полезно. Например, когда до зарплаты еще неделя, а деньги кончились, бывает очень приятно найти где-нибудь в вазе для цветов баночку сгущенки или в постельном белье обнаружить листы нури и приготовить нам с Ксюшей роллы и суши.

Хорошо еще, что она в наволочках хранит не саму рыбу! Все-таки Альбина очень чудная и странная особа.

– Ну что? Пойдемте на кухню? Поможем там?

Альбина кивнула и первой двинулась к дверям. Но не дошла до порога нескольких шагов, внезапно взмахнула руками и упала на пол. Произошло это так быстро, что Любовь Яковлевна даже не успела отреагировать. Раз! И Альбина уже лежит на полу и странно подергивается. Конвульсии были совсем слабые и вскоре прошли, но они наблюдались. А потом Альбина пришла в себя.

Открыла глаза и печально спросила:

– Я снова упала?

И не дожидаясь ответа, вздохнула:

– Как это все-таки неприятно. Уже второй раз за день. Раньше со мной не чаще одного раза в месяц это бывало. Потом приступы участились до одного раза в неделю. А теперь вот за один день дважды. Боюсь, что та женщина была права, когда утверждала, что мне нужно еще раз пройти обследование.

– Вы можете идти?

– Могу. Но боюсь, что из меня будет плохой помощник на кухне.

– Ничего. Вы просто посидите вместе с нами.

Любовь Яковлевна уговаривала Альбину, потому что элементарно боялась теперь оставить ее одну. Еще громыхнется где-нибудь, ударится головой, и привет. Много ли ей надо, доходяге. А учительница чувствовала, что убыль среди родителей и учеников в ее классе и так уже достаточно велика, чтобы она могла позволить себе потерять еще одного человека.

Пока готовили ужин для детей и взрослых, случилось еще несколько событий. Сначала прибежали трое детей с воплями, что в доме ими обнаружено страшное чудовище.

Услышав это, повариха хмыкнула:

– Чего-чего, а чудовищ тут хватает! Ночью из комнаты страшно выйти, всюду твари эти своими глазюками сверкают. Во что дом превратили!