— Надо думать.

— Ты тоже завидуешь?

— Я думал, что жена у тебя клуша какая-то. А как она открыла дверь, я чуть не ослеп, — сказал Тимоха.

— Да, Ира такая.

— Я даже влюбился в нее.

— И Стас влюбился.

— Ну, извини.

— Он сейчас с ней.

— Ты же не думаешь, что они того?…

Паша промолчал. Похоже, он не очень-то доверял своей жене. Может, потому и злился, когда видел рядом с ней других мужчин.

— Не было у них ничего. И с Коротиловым она не крутила, — заявил Пузырь и вдруг открыл глаза.

Но смотрел он при этом куда-то сквозь Тимоху. Возможно, парень просто ничего не видел. Глаза у него красные после ударов. Неудивительно, если Пузырь ослеп.

— Кто сказал? — спросил Паша и снова закрыл глаза.

— Коротилов говорил, что пытался ее раскрутить.

— Он тебя раскрутил, — пробормотал Пузырь.

— Меня?! — Тимоха озадаченно глянул на него.

— Я все знаю. Он же не просто так в армию меня сосватал. Не хотел, чтобы я вам мешал.

— Эй! — Тимоха понял, что Пузырь разговаривает со своей женой в каком-то параллельном измерении.

Он тронул его за плечо, но Паша никак не отреагировал на это.

— Да, я тебе нужен. И он тоже. А деньги у тебя откуда?

Тимоха не знал, что Ирина сказала Пузырю там, в его галлюцинациях, но видно было, что ее слова отрезвили его и разбудили.

Он снова открыл глаза, на этот раз увидел Тимоху и спросил:

— Я что-то про Иру говорил?

— Ты бредил.

— Да, бредил. С Коротиловым у нее ничего не было.

— Так никто ничего и не говорит.

— А если будет, то я их убью, — сказал Пузырь, немного подумал и добавил: — Да и тебя тоже.

— Ну, спасибо, братишка! — заявил Тимоха и хмыкнул.

— Если выживу.

— Выживешь.

Пузырь с тоской глянул на него, тяжко вздохнул, закрыл глаза и провалился в беспамятство. Но больше он не бредил.

Температуры нет, кости не ломит. Нога не болит. Ум ясный. Только вот Ирины нигде нет.

Стас поднялся, на одной ноге обскакал все комнаты. Пусто. Неужели ушла?

Он вернулся в гостиную, сел на диван и скривился от боли. Снова нога разболелась. Зачем он только растряс рану? Но повязка кровью не напитывалась, значит, все-таки есть улучшения.

Он взял пистолет, провел пальцами по затворной раме, вынул обойму, осмотрел ее, вернул на место, передернул затвор. С больной ногой ему далеко не уйти, так что если вдруг братки пожалуют, то придется отстреливаться.

Только он об этом подумал, как дверь открылась. Он дернулся, развернулся и навел пистолет на Ирину, которая входила в дом.

— Ой! — Она испуганно вздрогнула.

Пакет с продуктами остался у нее в руке, а вот костыли, связанные вместе, с грохотом упали на пол.

Но еще до этого Стас опустил руку с пистолетом. Однако он не стал прятать ствол под подушку. Дверь еще не закрыта. В любой момент все может случиться.

— Ты чего? — спросила Ирина.

— Ничего.

Она закрыла дверь, присела, опустила на пол пакет с продуктами, подняла костыли, вошла в комнату и подала ему их. Новенькие, легкие, алюминиевые. С регулировочными отверстиями, из-за которых они напоминали пулемет с охлаждающим кожухом.

— Сколько я тебе должен?

— Должен. И никогда не расплатишься, — с улыбкой проговорила женщина.

— Думаешь? — спросил он, распаковал костыли, поднялся, оперся на них.

— Знаю.

— Придется мне поступить к тебе в рабство.

— Как самочувствие?

— А тебе больные рабы не нужны? — сделав круг по комнате, весело спросил он.

— Нужны, — ответила Ирина, немного подумала и добавила: — Если они евнухи.

— Это мы запросто, — не моргнув глазом сказал Стас.

— Да?! — Ирина очень удивилась.

— Ты вот гуляешь сама по себе, а нас в это время бандиты ищут. Если найдут, то меня кастрируют, а тебя… — Стас не договорил.

— Что меня?

Стас ничего не сказал, вышел из комнаты, добрался до кухни. Костыли помогали, нога не болела. Но значило ли это, что он готов к войне с бандитами?

Стас подошел к окну, глянул вниз. Вроде бы не видно подозрительных машин. В окна никто снизу вверх не смотрит.

— Нет там никого, — сказала Ирина.

— Это так только кажется.

— Они не отпустили бы меня.

— Логично.

— А я в магазине была, в аптеке. Может, они уже нас не ищут?

— Может быть.

Стас понял, что Ирина уже и без того на пределе. Ни к чему ее стращать.

— Тогда почему Паши нет?

Стас промолчал. Может, Паши уже и в живых нет? Ни его, ни Тимохи.

— Почему ты молчишь?

— Они за это ответят.

Стас думал о бандитах, которые могли убить Пузыря, Тимоху и его самого. Он теперь их личный враг, и они от него не отступятся, пока не прикончат. Поэтому придется брать на вооружение Тимохин метод, самому идти в нападение. Пистолет у него есть.

Можно было просто уехать в другой город. Но кто тогда защитит Ирину? Коротилов? Этот жук сам, похоже, от кого-то скрывается. Да и не станет он рисковать ради нее жизнью.

— За кого они ответят? — спросила Ирина и всхлипнула.

Стас глянул на нее и увидел слезы на щеках.

— За Тимоху, — сказал он.

— Они что, его убили?

Стас смотрел на нее молча и с нежностью.

— А Пашу? Почему ты про мужа не говоришь? — Стас вплотную подошел к Ирине и заявил: — Тебе нужно успокоиться.

— Да, конечно, — сказала она и едва заметно подалась назад. Похоже, Ирину смутил запах, исходящий от него. Намекать она вроде бы не собиралась, но он все понял.

— Приготовь что-нибудь. Тебе это поможет. А я приму душ, если ты не против.

Мылся он, сидя в ванной, с оглядкой на пистолет, который лежал под рукой. Стас прислушивался к звукам за дверью, но различал лишь стук, с каким Ирина отбивала мясо.

Стас искупался, насухо вытерся, там же, в ванной, сменил повязку и с удовольствием вернулся на диван, который хотел бы считать своим. Он лег и прислушался к ощущениям. Волосы чистые, тело свежее, нога не болит. Хорошо. А где-то рядом на кухне стряпает Ирина. А это еще лучше.

Но восторга не было. Покоя не давало чувство вины. Он здесь, весь в белом, а Тимоха, наверное, уже в земле или на дне речном. Вместе с Пашей. Может быть, они где-нибудь в бандитском зиндане, и некому их спасти, кроме него.