Он еще долго плевался огнем, но я уже отключилась. Растяпа инеумеха? Все из рук валится? Ну, Крахмальников, погоди! Хорошо, что не успеларассказать тебе о таинственно спасшемся Володе Кострове. Никогда не раскрытьтебе тайну смерти Клюкина, и с делом об убийстве Олега Андреевича нашидоблестные органы тоже сядут в лужу, потому что я сама займусь расследованием,а когда узнаю, моментально расскажу все главному редактору газеты «Московскийкомсомолец» Паше Гусеву. Знаю его сто лет, еще со студенческой поры. Вот тогдаи поглядим, кто из нас растяпа и неумеха, а кто блестящий детектив!

– Ладно, Андрюшенька, – пробормотала я, поднимаясь, – поеду,пожалуй.

– Зачем же приходила? – внезапно спросил майор.

– Да так, Дегтярева потеряла, не звонит, вот изаволновалась…

– Зря, занят он, освободится и свяжется с тобой.

Майор даже не пытался скрыть, насколько он ждет моего ухода.Я не стала томить приятеля и сделала ручкой:

– Пока.

– Пропуск давай.

– Какой пропуск, – прикинулась я идиоткой, – сказала же, какпролезла.

– Ну-ну, – вздохнул Андрюшка, – посмотрю теперь, как назадвылезешь.

Я вышла за дверь и с трудом удержалась, чтобы не шарахнутьею со всей дури о косяк. Не буду кипятиться. Как гласит китайская мудрость,если спокойно сидеть на берегу реки, вода сама пронесет мимо труп врага.

Лучше всего мне думается по ночам, в особенности если естьвозможность тихонько выкурить сигаретку. Домашние крайне отрицательно относятсяк табаку. Особняк в Ложкино объявлен бездымной зоной, и приходится пускаться навсяческие ухищрения, дабы предаться пагубной страсти. Но у Харитоновых в доменикто не налагал запрета на сигареты. Таня спокойно расхаживает, куря свой«Рок», пепельницы совершенно открыто стоят во всех комнатах; одна весьма кстатипристроилась у меня в спальне.

Я вытащила «Голуаз» и с наслаждением затянулась. Нет,все-таки страшно приятно курить в удобном кресле. В Ложкино летом и осенью мнепредписывается выходить в сад, зимой, правда, разрешают в виде исключениявынимать сигареты в помещении, в каморке под лестницей, где Ирка хранит пылесоси тряпки. Яростные нападки на «дымоглотство» мои дети объясняют благимипорывами: не хотят, дескать, чтобы мать в расцвете лет погибла от рака легких.

Я смотрела, как хрупкий синий дымок медленно поднимается кхрустальной люстре, и пыталась привести мысли в порядок.

Бывают младенцы, которых ангел целует в лоб при рождении, ииз них получаются впоследствии великие люди: писатели, артисты, художники,гениальные ученые. Но в тот момент, когда я появилась на свет, божий посланец,очевидно, задремал от усталости, и мне не досталось никаких особых качеств. Какни печально признавать, но я, к сожалению, не представляю из себя ничегоинтересного. Все вокруг нашли себя, сделали успешную карьеру, добилисьпризнания… Зайка обрела немыслимую популярность, вещая каждый день с экрана ТВо результатах футбольных и хоккейных матчей… По-моему, дурное занятие, но Ольгасчастлива. Правда, по городу ей приходится теперь пробираться в черных очках.Болельщики легко вычисляют ее в толпе и накидываются с требованием датьавтограф. Аркашка стал хорошим адвокатом. Прошли те времена, когда сын радостнохватался за любое предлагаемое дело. Теперь выбирает самые интересные иполучает настоящее наслаждение, готовясь к процессу. Наташка пишет любовныероманы. Я не говорю о гонорарах, которые выплачивает ей парижское издательство,но подруга призналась, что писала бы, даже не получая за свой труд ни копейки,настолько захватывает ее процесс творчества. Как-то раз жарким июньским днемНаталья спустилась к обеду в теплом шерстяном костюме. Зябко кутаясь в шарф,она пощупала батареи и поинтересовалась, почему мы отключили отопление… Аркашкас изумлением поглядел на нее.

– Ты заболела? На улице почти сорок градусов жары!

Наталья задумчиво глянула в окно и протянула:

– Действительно, на дворе июль, это у меня в романе декабрьв Сибири…

Бывшие мужья тоже вполне довольны. Костик пишет жуткиекартины, которые отчего-то раскупают, как горячие блинчики; Макс стал более чемудачливым бизнесменом и ворочает миллионными сделками; Кирилл издал потрясающийучебник по истории, переведенный чуть ли не в тридцати странах. Даже Генка,алкоголик Генка, с которым я развелась из-за его безудержной страсти кгорячительным напиткам, бросил пьянствовать, эмигрировал в Америку и открыл тамклинику для больных детей! Да что взрослые! Машенька и та увлечена ветеринариейи почти все вечера пропадает в академии.

И только я абсолютно бесполезное существо, что-то вродестрекозы! Поэтому домашние обращаются со мной слегка свысока, снисходительнороняя:

– Привет! Чего такая скучная? Новых детективчиков не нашла?

Конечно, мне тоже хочется добиться успеха, достичь высот, новот беда – совершенно не представляю, чем заняться!

Все чаще в голову приходит мысль о создании собственногодетективного агентства. В конце концов, «Пинкертон» начинался с крохотнойкомнатушки и одного-единственного, но жутко работоспособного сотрудника. Чем яхуже? Только тем, что женщина? А мисс Марпл? Как бы она стала рассуждать в моемположении? И вообще, сначала найду убийцу Клюкина, потом займусь взрывомхаритоновского «Мерседеса», а после раскрою дела Листьева и Холодова, доберусьдо международной мафии… Да обо мне весь мир заговорит, а Интерпол пришлетсвоего представителя с нижайшей просьбой о сотрудничестве! Вот тогда и узнаем,кто растяпа и неумеха!

Прогнав мысли о «тридцати тысячах курьеров», я аккуратноспустила окурок в туалет. Ну кому мог помешать пьяница Ванька? Дегтяревпроговорился, будто стрихнин несчастный проглотил где-то около часа ночи. Ктому моменту основная масса гостей отправилась восвояси, осталась только нашабывшая группа – Зоя Лазарева, Никита Павлов, Татьяна, я и Рая Скоркина. Правда,был еще и Олег Андреевич, но его исключим сразу. Насколько знаю, они с Клюкинымвпервые встретились только на вечеринке.

Так, я Клюкину ничего не подсыпала, Харитонову с Татьяной онничем не мешал. Остаются Зоя, Никита и Раиса.