– В свое время один из одногруппниковПавла, не слишком обеспеченный молодой человек, – абсолютно спокойнопродолжил Тимур Бероев, – решил подзаработать, став донором спермы. Одномуидти в медицинский центр не хотелось, вот парень и попросил Павла составить емукомпанию. Остапов согласился, юноши оказались в кабинете у врача. Бедногостудента забраковали, вернее, он не сумел сдать нужную порцию, тогда докторпредложил пробирку Павлу, и Остапов согласился, выручил друга. В архиве клиникисохранились все надлежащим образом оформленные бумаги. Но затем Павелсообразил, какую глупость совершил, и родителям юноша ничего сообщать не стал.Естественно, он более никогда не приближался к тому медицинскому центру ивскоре забыл об идиотском происшествии. Но сперма Остапова была помещена в банк,а потом ее использовали три раза. В частности для введения Галине Норкиной.Конечно, неприятно рассказывать в суде о юношеских ошибках, только донор ненесет никакой ответственности за получившегося малыша. И еще. Процесс будетзакрытым, никакого шума, на который вы рассчитываете, не произойдет. Ведь так,Леша?

Репортер, до сих пор сидевший молча, кивнул. Итут Риту осенило:

– Вы в сговоре! Из газеты сообщили о моемзвонке! Естественно, документы об оплодотворении Галки фальшивые! Да я…

Тимур Бероев мягко улыбнулся.

– Леша, иди погуляй!

Корреспондент молча повиновался.

Адвокат вытащил сигареты, заговорил ласково:

– Есть восточная мудрость: «На свете несуществует такой стены, через которую не способен перешагнуть верблюд,груженный мешками с золотом». Вы, похоже, умная женщина, поэтому позвольтенапомнить еще и русскую пословицу: «С сильным не дерись, с богатым не судись».

– Ясно, – прошептала Рита.

– Вот и славно, – закивалюрист. – Я надеялся на вашу разумность и не ошибся. Денег, естественно,никаких не будет.

Ларионова кивнула.

– Но, учитывая некоторую деликатностьобстоятельств, – как ни в чем не бывало продолжил адвокат, – могупредложить нечто лучшее, чем купюры.

– Револьвер? – вскинула бровиРита. – Нам всем застрелиться?

Бероев засмеялся.

– У вас специфическое чувство юмора! Нет,конечно. Есть арабская пословица: «Коли хочешь сделать человека богатым, недавай ему слиток золота, лучше научи трудиться».

– Я уже по уши наслушалась вашихмудростей! – вскипела Ларионова.

– Галина получит отличное место работы, –продолжил адвокат, – с замечательным окладом. Но служить она там станетпри условии, что навсегда прикусит язык.

– Хорошо, – кивнула Рита.

– Вот визитная карточка, – протянулБероев белый прямоугольник. – Каркин Антон Петрович великолепный человек,умница, хозяин крупной фирмы. Галину там ждут.

– Теперь ясно? – насупилась Настя,исподлобья глядя на меня. – Мы с Ритой вам все рассказали.

– Нет, не ясно, – абсолютно искренноответила я.

– Маму взяли на работу в фирму Каркина!

– Ну и что? – пожала яплечами. – У дяди Антона служило очень много народа.

– Он ее убил! – топнулаНастя. – А жена его, Анна Семеновна, помогла. Бедная мамулечка там долгоне продержалась. Рита права, мама была наивной, слишком простодушной, ее дажемладенец легко мог надуть. Ну скажите, разве простому курьеру дадут тысячудолларов в месяц? Я сразу заподозрила нечистое и пристала к ней с вопросами. Имамуля рассказала правду – про Павла Остапова и прочее.

Я глянула на Риту, Ларионова кивнула.

– Некий резон в высказываниях Насти есть.Мне тоже оклад показался чрезмерным. Кстати, на деле выходило даже больше –около полутора тысяч. А за что? Галя развозила в коробках заказы – всякиецветочные композиции, икебаны. Муторное дело! Коробки чаще всего оказывалисьтяжелыми, тащить их следовало на городском транспорте, и время могло бытьлюбое. Знаете, сейчас у богатых новая фишка – поздравляют с днем рождения ровнов полночь. Вот Галке и предписывалось ровно в ноль часов ноль минут позвонить вдверь и сказать: «Вам подарок! Хэппи бёздэй!» А когда подпрыгивающая отвосторга именинница – чаще всего такие сюрпризы получали женщины – впускалакурьера в квартиру, Галя должна была снять упаковку и разместить букет в вазе,подрезав стебли и добавив в воду средство для «долгожительства» цветов.Норкиной всегда давали точнейшие указания, и если их не соблюсти, капризныеэкзоты не проживут и дня. Одни любят свет, другие темноту и так далее. Галочкаустраивала цветочки в правильном месте и непременно получала щедрые чаевые. Дао такой работе, несмотря на неудобный график и тяжелые коробки, только мечтатьможно!

– Слишком много денег! – закричалаНастя. – Они ее убили!

– Просто Остапов подобным образомоткупался от Гали, – вздохнула Рита.

– Но мама умерла! – не успокаиваласьНастя.

– От инфаркта, – напомнилаРита. – Кстати, ты по какой причине мою куртку сегодня схватила?

– Холодно показалось, – с вызовомответила Настя. – Я ж не думала, что она ее сопрет!

– Зачем ты осквернила могилуКаркиных? – тихо спросила я.

– Они убили маму! – затвердила Настя. –Насмерть.

Ларионова обхватила себя за плечи.

– Иди умойся, – велела она девочке.

Настя неожиданно послушалась, Рита схватиламеня за рукав.

– Не губите Настю, не сообщайте вмилицию. У девочки подростковый период, гормоны бушуют, да еще любимая мама умерла.Вбила она себе в голову дурь. Много цветов погибло?

– Все, – ответила я, – могила вужасном состоянии.

Внезапно Рита ринулась в прихожую.

– Пошли.

– Куда? – насторожилась я.

– На кладбище.

– Зачем?

– Приведем захоронение в порядок, –лихорадочно шептала Ларионова, – подметем, почистим… Если местным бомжамденег дать, они цветов приволокут. Ну что вы стоите? Шевелитесь! А то, не дайбог, родственники завтра придут и в ментовку нажалуются!

– Могилу изуродовала Настя, – злосказала я. – Если девочка сумасшедшая, ее следует показать психиатру.Кстати, кладбище на ночь запирают.