– Не надо ничего говорить, а то расплачусь сейчас, –поспешно выпалила женщина и вытащила из кармана смятый платок. – При Лешенельзя... Он нервничать начинает.

– Я могу вам чем-то помочь?

– Нам уже ничем не поможешь, – обреченно выдохнулаМария Геннадьевна. – Все на Светлане держалось, а теперь, когда ее нестало, не знаю, как мы будем жить... Так что... Спасибо за предложение, но нет.

– Хоронить есть на что?

– Себе на смерть, слава богу, я скопила. На них и похороним.

– Так вы не за деньгами ко мне пришли?

– Нет. Хотя если дадите, сколько не жалко, неоткажусь. – Мать Светланы раскрыла свою котомку и вынула из неепотрескавшийся дерматиновый кошель. Алина сначала решила, что старухаприготовилась туда деньги складывать, но оказалось – ошиблась. МарияГеннадьевна достала из потрепанного ридикюля красивый золотой браслет ипротянула Алине.

– Держите!

– Зачем он мне?

– Как зачем? Ведь он ваш.

– Нет, вы ошибаетесь. Это не мой браслет. Я золота не ношу.

Мария Геннадьевна скользнула взглядом по платиновому кольцуна Алином безымянном пальце и сказала:

– Серебро любите? Я тоже... – И продемонстрировала своеколечко с надписью «Спаси и сохрани», купленное в какой-нибудь церковной лавке.

– С чего вы решили, что браслет мой?

– Ну а чей же еще? Видно ведь, что дорогущий... Я какуглядела его на Светиной руке, сразу спросила: откуда? Она говорит, мол,подарили. Кто? А дочка молчит. Потом сняла его и спрятала.

– И вы решили, что я ей подарила браслет?

– Нет, грешным делом подумала, что она его у вас украла.

– Она никогда у меня ничего не брала... Светлана былачестным человеком.

– Да знаю, знаю... Но мы так всегда нуждались, а в последнеевремя особенно! Раньше-то я подрабатывала, подъезды мыла – Лешку с собойвозьму, он сидит на ступенечках, никому не мешает, – но после инсультавынуждена была бросить. Ребенок инвалид, мне лекарства нужны, а мужу Светиномупередачки. В тюрьме он... – Старушка зашмыгала носом, но, заметив, какнервно начал раскачиваться внук, быстро взяла себя в руки и, погладив Лешу поголове, продолжила: – Вот я и решила, что дочку бес попутал. Думаю, украла ухозяйки драгоценность, чтоб продать, да не смогла: то ли в ломбард его неприняли, то ли не решилась...

– Вы ошиблись. Получается, ей действительно его подарили.

– Да кто? Кто такие вещи дарит? Он стоит тысяч десять!

– Нет, раза в два больше.

– Ох, батюшки! Сроду у нее ничего такого дорогого не было...

– А часы? Те, что Света носила, не снимая.

– Ну разве только они... Муж, Димка, ей их подарил на деньрождения. Он хорошо зарабатывал – автослесарем был. А через неделю арестовалиего. Обвинили в убийстве трех человек. Да только не виноватый он, повесили нанего убийства эти. Хозяин их мастерской то ли дань неисправно платил, то лилез, куда не следует, ну и получил: как-то утром ворвались в гараж братки ирасстреляли всех присутствующих – владельца да двух механиков. Димка на работуприпоздал, а когда явился, ему кулаком по зубам, а в руки автомат. Типа он всехуложил.

– Невиновность его, как я понимаю, доказать не удалось?

– Да где там! Милиция долго разбираться не стала. К тем, ктосидел когда-то, отношение особое, а наш уже был осужден, но тогда, не будуврать, за дело получил – в драку ввязался, Светку мою защищая, и убил одного понеосторожности. Пять лет ему дали. Света ждала. В тюрьму к нему ездила, там ирасписались. И все у них хорошо было, пока Димка опять не загремел... Но емууже столько впаяли, что он сказал – не жди, забудь. Да разве Светкапослушается? И ждала, и не забывала, и передачки собирала, и на свиданкиездила.

– Насколько я знаю, ваш зять сбежал из тюрьмы?

– Знаете, да? – вздохнула женщина тяжко. – Ментырассказали?

– Они считают, что вашу дочь убил именно он.

– В курсе я! – Мария Геннадьевна нахохлилась, какозябшая птица. Только теперь Алина заметила, что она очень похожа насову. – Явились сегодня чуть свет, все расспрашивали про Диму: не угрожалли он Светлане, боялась ли она его... Я, естественно, по-честному им сказала:никогда бы Дима на Свету руку не поднял. Он мало того, что любил ее, так ещебезмерно уважал и чувствовал себя в долгу перед ней...

– Она помогала ему скрываться?

– Нет, что вы! – выпалила старуха с такой скоростью,что сразу стало ясно: обманывает.

– Мария Геннадьевна, давайте по-честному? Обещаю, этоостанется между нами.

Гостья сначала скрестила руки на груди, что означаетнежелание общаться, но через несколько секунд кисти «поплыли» вниз, по полномуживоту, бедрам, пока не достигли коленей. Обхватив их морщинистыми пальцами,Светина мать призналась:

– Он дочке позвонил сразу, как из колонии деру дал. Сказал –не могу больше за чужие грехи наказание принимать. Если убьют при задержании –плевать, а срок до конца мотать сил нет. Попросил у Светы немного денег, чтоббыло на что уехать. Дима в рязанскую глушь собирался, у него домик там, прокоторый не знает никто, на другого человека оформлен.

– И что же Света?

– Ясно что! Сразу сорвалась в отпуск. Забрала из дома вседеньги и поехала вместе с Димкой в деревню. Вернулась через неделю.

– Точно через неделю? Не через две?

– Нет, в понедельник вечером дом покинула, в понедельник же,только следующий, приехала. Это из-за Лешки все. Он хоть и кажется ко всемубезучастным, очень остро на отсутствие близких реагирует. Когда я в больницележала, он Свету извел: плакал постоянно, капризничал, учителей – мы его вспецшколу водим – не слушался. Так тоску свою по мне выражал, понимаете?

– Трудно вам с ним...

– Нелегко, – согласилась старушка. – Но и без негожизни мы себе не представляли. Света очень сына любила. Поэтому приехала черезнеделю, чтоб мальчик не тосковал.

– А муж?

– Дима остался в деревне. Он до сих пор там – деваться-тоему больше некуда. Так что... Сами понимаете, не мог он Свету убить.

– Почему же? Доехать до Москвы и вернуться под Рязань занеделю можно раз пять.

– Не на что ему было мотаться. Денег Света ему малооставила. Я думала, она хоть браслет продала, так как не видела его на ней, нокогда сегодня утром нашла, поняла, что не сдавала дочка его в ломбард, а значит– без средств Димка там... Разве что на хлеб да чай гроши имеет.

– И сколько он планирует в той деревне прятаться? И на какиеденьги питаться? На хлебе и чае долго не протянешь.