Самый здоровый и лучший сон – без сновидений. Но в этот раз мне с самого начала снилась откровенная чушь: то сценки из армейской жизни, абсолютно сумбурные и несвязные, то детские воспоминания. Раньше мне часто во сне виделся странный сюжет: я спасаюсь от погони, лечу во весь опор, забегаю в высотный дом, поднимаюсь на самую верхотуру. Но преследователи мои не отстают, и тогда я решаюсь на отчаянный поступок: делаю шаг в пропасть под ногами. Свободное падение, чёрный провал… Обычно после этого я, мокрый от пота, вскакивал.

Вот и сегодня так. Только теперь преследователи вдруг перестали быть чем-то абстрактным. На сей раз это непонятное зло персонифицировалось – за мной гнался Чёрный призрак. Я израсходовал все боеприпасы и в ужасе бросился бежать. Потом – тот самый дом, тот самый подъезд, крыша, за которой прячется бездна. Чёрный призрак настигает меня. И я делаю шаг…

– Что, кошмары снятся? – с пониманием спросил Краснов.

– Есть маленько.

– Ничего себе маленько! Ты даже застонал.

Я смутился.

– Извини, не хотел тебя разбудить.

– А я и не спал, – признался шёпотом, чтобы не тревожить сон других бойцов, Краснов. – У меня всегда так на новом месте: прекрасно понимаю, что утром понадобятся силы, но всё равно… сна ни в одном глазу.

– Баранов считать пробовал?

– Не помогает. Я всякие способы перепробовал. Даже дыханию специальному учился – есть одна специальная методика. Типа, оказывает расслабляющее действие, помогает успокоиться и все такое в этом духе. Никакого толка, – усмехнулся он.

– У меня аналогично: если о чём-то задумаюсь перед сном – всё, до утра ворочаться буду, но глаз не сомкну.

Ещё немного – и мы бы обсудили все наши болячки, как герои одного из знаменитых рассказов О’Генри, а потом обнялись бы и пошли бухать в ближайший кабачок. Вот только мы находились в Зоне, и это в корне меняло ситуацию.

Я посмотрел на экран КПК: «Три часа ночи. Надо ещё поспать, пока сонливость окончательно не развеялась разговором. Долбаный Чёрный призрак! Даже в ночных кошмарах ко мне приходишь!»

Как ни странно, мне всё же удалось впасть в зыбкое забытьё. А в шесть утра сработал тихий зуммер встроенного в КПК будильника.

– Началось в колхозе утро! – мрачно протянул Филипп. – Ни хрена не выспался.

– Выспишься тут, – буркнул Иван.

– Позавтракаем – и вперёд, – оборвал я их скулёж, хотя меня и самого обуревали схожие мысли. Я снова пожалел о том, что ввязался в эту авантюру. «Может, – думал я, – стоило тогда плюнуть на всё и никуда не идти? Вертелось бы оно конём без моего участия! Хотя спокойно жить мне бы точно не дали».

Я осмотрел рану Краснова и убедился, что она не опасна для его жизни. Наверное, антидот сработал: однозначно не фальсификат. Я вспомнил, как у меня однажды от подобного укуса ногу в два раза разнесло – как слоновья стала, еле доковылял до точки перехода. Был я тогда молодым и зелёным, денег у меня не водилось, и на этой почве «сэкономил» я и купил коробку контрафакта, который, как выяснилось позже, оказался полностью левым. Ладно, хоть не навредил себе ещё больше, а то можно было бы от такого «антидота» и ласты склеить.

Краснов подтвердил, что чувствует себя вполне нормально и готов к труду и обороне.

После завтрака мы осторожно покинули наше пристанище. Цистерна ночью не привлекла к себе ненужного внимания, что позволило нам спокойно дождаться рассвета.

Утро выдалось холодным, но это была самая малая из всех возможных неприятностей, что могли ожидать нас в дальнейшем. Нам предстояло определиться с тем, что делать дальше: проклятое минное поле порядком спутало мои планы.

Ещё ночью я прикинул возможные варианты, выбрав наиболее оптимальный, с моей точки зрения, для выживания. «Как ни крути, а придётся заскочить в Шалман, – размышлял я. – Меня там не особо любят, а чужаков и вовсе не жалуют, но ничего не поделаешь: слишком много мы уже извели боеприпаса. Только в Шалмане можно его пополнить. Вопрос: какой ценой? Деньги там не котируются, в ходу совсем другая валюта».

Я не стал пока излагать вслух детали моего плана: Краснов и его люди по-прежнему не вызывали у меня особого доверия. Да, я пошёл с ними на дело, но это не значило, что я вмиг забыл о привычке постоянно оглядываться.

После ночёвки в тесной цистерне, где тело моё занемело, я размялся, приводя в чувство непослушные руки и ноги. Краснов тоже проделал комплекс упражнений, в котором угадывалась ката каратэ. Парни же отделались простыми рабоче-крестьянскими отжиманиями и бегом на месте.

– Готовы?

Молчаливые кивки в ответ.

– Тогда идём. Нам сегодня предстоит долгий путь. Привал будем устраивать через каждые два часа. Все такой темп выдержат? – Не дожидаясь ответа, я пошагал прочь от места нашего ночлега.

Парни послушно потопали за мной: о боевой слаженности, конечно, говорить ещё было рановато, но прогресс был налицо.

В окружавшем нас леске было подозрительно тихо, но чуйка мне подсказывала, что прямой опасности пока нет.

– На всякий пожарный старайтесь ступать за мной след в след, – предупредил я.

– Базара нет, – дежурно откликнулся Филипп.

Приходилось идти вперёд, полагаясь исключительно на собственную интуицию. Датчик аномалий вёл себя спокойно – как отличник на перемене: ничем не выдавал, что вообще существует на белом свете. Молчал – и всё тут. Ходили слухи, что у военных появилась новая модификация прибора: дескать, чувствительность его повысилась чуть ли не на порядок. Это объясняло и то, что в базе данных в последнее время появилось намного больше аномалий. Прямо палочка-выручалочка, а не датчик. Бродить с ним по Зоне было бы сплошным удовольствием: никаких тебе болтов и гаек, всё проверяется исключительно электроникой. Хотелось бы, чтобы эти слухи оказались правдой. Но я что-то слабо верил в науку: слишком многое в Зоне было ей не по зубам.

Внимание моё привлёк шелест в траве. Я вскинул руку и остановился. Следом за мной замерли остальные. «Молодцы, – мелькнула мысль, – слушаются».

Что-то со стрёкотом взмыло вверх, пролетело на уровне моих глаз и оказалось на другой стороне тропинки.

– Кузнечик, твою мать! – вполголоса выругался я. – Что ж ты, сволочь такая, как мамонт ломишься!

Некоторые привычные насекомые в Зоне солидно прибавили в размерах. Меня давно не удивляли, например, мухи величиной с колибри. Вот и этот кузнечик вполне мог постоять за себя, оказавшись один на один с тем самым земноводным из детской песенки. И ещё неизвестно, кто кого в итоге бы скушал.

Кстати, о насекомых. Как оно обычно бывает: нет худа без добра. Природный бич наших мест – клещ-кровопийца – с появлением Зоны внезапно исчез, как исчезли когда-то из кухонь городских квартир тараканы без всякого внятного объяснения.

Нет, за пределами Зоны клещей водилось в достатке, но вот внутри периметра я их давненько не видел. И не только я. А вот комары, к сожалению, никуда не исчезли. Много появилось всякого неизвестного дотоле гнуса. Постоянно кто-то мелькал перед глазами или жужжал у ушей. Но к этому постепенно привыкаешь и перестаёшь реагировать, благо гнус этот не кусачий и неприятностей практически не доставляет: носится по своим делам, гудит – ну и ладно, всем ведь жить надо, даже мелким букашкам.