Девушка вынула из кармана трубку.

– Прошу вас.

Так, надеюсь, она разговаривала только что по этомуаппарату. Палец быстро ткнул в кнопочку, украшенную надписью «repаt». В окошечкезамелькали цифры.

– Алло, – произнес глухой мужской голос, – Света, ты?

Значит, у дядьки есть определитель номера.

– Позовите Олю, – пропищала я.

Мужчина кашлянул и недоуменно ответил:

– Не туда попали!

Я быстро нажала на красную клавишу и капризно протянула:

– Боже, какой странный аппарат! Надавила вот здесь, потомстала набирать номер, а он меня с кем-то сам соединил! Ужасно!

Трубка зазвонила. Светлана поднесла ее к уху.

– Слушаю. Нет, извини, покупательница попросила позвонить,мобильный у нее разрядился, и случайно нажала «повтор». Ладно, чао!

– Ах, я совершенно не умею пользоваться техникой, – закатилая глаза, – вечно попадаю в идиотские ситуации! Вчера у домработницы былвыходной, я решила сама постирать белье, запихнула его в машину и чего-то тамне то включила. Ха-ха-ха-ха… Несчастные трусики вертелись шесть часов, пока ясообразила, что они слишком долго болтаются в барабане… Ладно, не буду звонитьневестке, беру и домовенка тоже, не понравится нашим – отдам кухаркиной внучке.Считайте, душечка!

Получив километровый счет, я поглядела на часы: половиначетвертого. Сейчас Света начнет торопиться на свидание. У меня есть телефоноптового покупателя гадких кукол по имени Сара Ли, но неплохо бы и взглянуть нанего.

– Котеночек, донесите пакеты до машины. Извините за хамскуюпросьбу, остеохондроз замучил.

– С удовольствием помогу, – улыбнулась Света и подхватиласовершенно ненужные мне покупки, – заходите еще, всегда рады вас видеть.

Еще бы, я оставила в «Волшебном мире» гору денег, такойклиентке не грех и сумочку до автомобиля подтащить. Света вряд ли надорвется,игрушки совсем не тяжелые.

Когда пакеты исчезли в багажнике, я мило улыбнулась:

– Спасибо, кисонька, поеду, мне надо успеть к шестнадцати всалон, на Большую Якиманку.

– Куда? – переспросила Света.

– В парикмахерскую спешу, может, вас подвезти? Вы тожеуходите? Если вам по дороге, то я с большим удовольствием.

– Наверное, это неудобно, – пробормотала Света, – хотя мнетоже надо на Большую Якиманку, к метро «Октябрьская».

– Почему неудобно?

– Ну вы клиентка…

– Фу, какие глупости, залезайте, ангел мой.

Но Света колебалась, наверное, вспоминала мои рассказы оконфликтах с техникой.

Я решила приободрить ее.

– Душечка, я сижу за рулем давно, правда, езжу оченьмедленно, но ведь лучше проявить осторожность, чем лететь сломя голову?Садитесь, милочка, не глупите! Смотрите, какая жарища стоит! Вам сейчас дометро по самому солнцепеку топать, да и в вагоне небось задохнуться можно… А уменя в «Пежо» кондиционер, поверьте, никакого труда вас подбросить мне несоставит, все равно в то же место качу!

– Спасибо, – улыбнулась Света, – я только за сумочкой сбегаюи радиотелефон служебный оставлю.

До Большой Якиманки мы добрались за полчаса.

– Если вас не затруднит, притормозите вот тут, – попросилаСвета, – возле подземного перехода.

Я высадила девушку, проехала до французского посольства,влетела внутрь здания и наскочила на свою знакомую Анетту, работницу миссии.

– Скорей дай мне твою кофту и бейсболку.

– Зачем? – удивилась Анетта.

– Давай, потом объясню!

Удивленная приятельница молча повиновалась. Я нацепила насебя пахнущую чужими духами шмотку, надвинула кепку на лоб, водрузила на ностемные очки и побежала к метро, только бы Светка не ушла.

Но девушка сидела на скамейке, откинувшись на спинку. Возлеее правой руки стояла бутылка с минеральной водой. Похоже, Света тяжелопереносит жару, потому что она выглядела как-то странно.

Я спряталась за ларек с мороженым, изображая из себяпривередливую покупательницу холодного лакомства. Минуты текли и текли, к«объекту» никто не подходил. Мне стало невыносимо жарко, голова под бейсболкойвспотела, от кофты Анетты одуряюще несло парфюмом. Ну надо же быть такой дурой,чтобы вылить на себя в знойный день целый пузырек «Дольче вита» от Диора!

Продолжая задыхаться, я топталась у ларька. Света сидела недвигаясь. Через час у меня потемнело в глазах, но девушка словно приросла кскамейке, ни разу не изменив позы.

В начале шестого в мою голову начали закрадываться нехорошиеподозрения, но тут к лавочке подошли два милиционера и тетка в цветномсарафане.

– Целый час сидит, не моргает, – затараторила баба, – небосьплохо от жары стало, купила у меня бутылку, плюхнулась и замерла.

– Эй, гражданочка, – баском сказал парень в форме и тронулСвету за плечо.

Девушка молча повалилась на скамейку.

– А-а-а-а, – завизжала баба, – гляньте, в боку-то! Ой-ой-ой,убили, мама родная!

Народ на площади замер, а потом кинулся на звук.

– Граждане, – надрывался один из милиционеров, – отойдите,ну ничего интересного нет, вы что, покойников не видели никогда?

Второй парень бормотал что-то, поднеся к губам рацию. Япротолкалась сквозь толпу зевак и постаралась сдержать крик. Света лежала наскамейке, нелепо вывернув ладонями вверх руки. Полная бутылка минеральной водывалялась у ее ног, обутых в красивые светло-бежевые замшевые туфельки.

– Чего уставились? – сердито спросил у меня мент и велел: –Ступайте отсюдова, здесь вам не цирк.

– Слышь, Петь, – крикнул другой парень, – у ней в сумочкепаспорт лежит.

– Такая молодая, – вздохнула баба в цветастом платье, –небось любовник прирезал. Мужики ревнивые… страсть! Может, изменила ему?

– Почему вы решили, что ее убили? – тихо спросила я.

Тетка ткнула пальцем в тело.