- Два месяца назад я отправился в пустыню. - Грейси совершенно не понимала, к чему он это говорил, но терпеливо ждала продолжения. - Там я заболел лихорадкой, и мне не смогли оказать вовремя медицинскую помощь.

А четыре дня назад я узнал, что из-за лихорадки стал бесплоден. - Он отрешенно уставился на нее, будто они обсуждали какие-то пустяки. - Сэм - мой единственный ребенок. И этого уже не изменить.

Его признание ошеломило ее. Грейси захлопала ресницами, пытаясь осознать всю его значимость.

- Мне так жаль, - с искренним сочувствием произнесла она. - Тебе, наверное, трудно смириться с этим…

- Спасибо.

- А твоя невеста знает, что?…

- Нет, но именно поэтому я расторг помолвку. Радость женщины - в ее детях, особенно в стране, как эта. Учитывая мое состояние, она бы и сама отказалась выйти за меня замуж. К тому же я и Джохара едва знаем друг друга. Мы виделись всего два раза.

Грейси отказывалась признаваться себе в этом, но ей стало легче от того, что их не связывали чувства. Но она тут же позабыла о невесте Малика и своей глупой ревности, вернувшись к главному - ее сын станет наследником.

- Нет.

- Нет? - повторил мягко он.

- Сэм не может управлять страной. Он всего лишь школьник, который впервые покинул родной город в Америке. Я не хочу, чтобы на его плечи легла такая ответственность.

- Но я подготовлю его.

- Это немыслимо, - настаивала она, но чувствовала, что сейчас не в состоянии подобрать достойные аргументы для этого спора. - А что, если я откажусь и увезу Сэма обратно в Америку? - ухватилась Грейси за спасительную соломинку.

Глаза Малика сузились до щелочек.

- Это угроза?

- Угроза исходит только от тебя.

Как они дошли до этого? Грейси не верилось в то, что это происходит на самом деле. Ситуация настолько изменилась, будто кто-то встряхнул калейдоскоп, и сложилась совершенно иная, незнакомая картина, в которой она ничего не понимала.

- Нет никакой угрозы. Но рано или поздно Сэм должен занять престол Алазара. Это его наследие. Не лишай его этого.

Грейси нервно сглотнула.

- Ты не можешь так огорошить меня и ожидать, что я соглашусь на это без каких-либо вопросов или опасений…

- Грейси. - Его голос стал мягче. - Неужели такая возможность не приходила тебе в голову? Хотя бы раз?

- Нет. - Она резко замотала головой. - Я думала, что Сэм будет приезжать к тебе на каникулы. Но это… Разве народ Алазара, который так чтит традиции, примет Сэма? Люди будут потрясены так же, как и я сейчас. Им это не понравится. Они будут возмущены и могут поднять восстание.

- Возможно. Но я приму все меры, чтобы этого не произошло.

- А как же его жизнь в Иллинойсе?

- Он ни в коем случае не потеряет связь с родными там, - поспешно заверил Малик. - Будет часто их навещать.

Сэма - и ее тоже - ожидали необратимые перемены. И сопротивление казалось просто бессмысленным.

- Я понимаю, что для тебя это все очень неожиданно. Но ты должна понять, что другого пути нет.

- Должна? - взорвалась Грейси в отчаянии. - Я приехала сюда на две недели. А по окончании этого срока я уеду вместе с Сэмом обратно домой. Потому что так мы с тобой договаривались.

- Не угрожай мне, Грейс. - Его голос звучал все еще спокойно, но в нем уже появились свирепые нотки.

- Я лишь говорю о фактах.

- Тогда и я вспомню один из них. Ты хотя бы прочитала те документы, которые подписала десять лет назад?

Ее лицо вмиг осунулось.

- Д-да, - заикаясь, произнесла она. - Там было написано, что я не должна пытаться связаться с тобой или кем-либо еще из Алазара.

- А еще там указано, что ты признаешь меня отцом ребенка и разрешаешь мне забрать его в Алазар, если возникнет такая необходимость.

- Что?! - Ее голос сорвался на крик. - Я не знала…

- Что ж, следовало более внимательно прочитать бумаги, прежде чем брать откупные.

От его слов, полных желчи, и горького открытия Грейси внутренне содрогнулась, ощутив свою беспомощность.

Малик жадно втянул воздух и произнес:

- Я не хочу с тобой бороться.

- Теперь я все поняла. Твоя доброта и забота - всего лишь уловка, чтобы заполучить то, что тебе надо. - Не дождавшись ответа, Грейси вскочила с шезлонга, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. - Хорошо, что я наконец узнала правду.

- Признаю, что обстоятельства далеки от идеальных и каждому из нас будет нелегко принять их. Но подумай о Сэме. О том, какая привилегия ему дарована судьбой.

- Ты никогда не считал это привилегией, - парировала она. - Помнится мне, как в Риме ты сказал, что тебя душат обязанности и ограничения, связанные с твоим положением.

Лицо Малика помрачнело, и она догадалась, что причинила ему боль своими словами.

- Я всегда буду исполнять свой долг. Ты хотя бы представляешь, насколько важно обеспечить правопреемство власти в моей стране, которая только недавно пришла к единству? Это решающий момент не только для Алазара, но и всего Аравийского полуострова. Ты подумаешь, что я преувеличиваю, но поверь - на карту поставлено очень многое.

В его глазах горел ледяной огонь, а к лицу прилила кровь.

- Но Сэм всего лишь маленький мальчик, - раздался слабый, жалкий лепет.

- Он станет султаном не завтра, а через много лет, когда вырастет. Но его место - рядом со мной.

- А как же я? - Грейси вдруг ясно увидела свое будущее: это она будет видеться с сыном только во время летних каникул. И иногда на Рождество. - Где же мое место?

Малик не задумываясь ответил:

- Твое место здесь.

Грейси нахмурилась, стараясь понять смысл его слов. Ее лицо раскраснелось, глаза блестели, как изумруды на солнце, а влажные волосы лежали на плечах непослушными завитками, прилипнув к коже.

- Что это значит? Ты спрячешь меня в какую-нибудь комнату во дворце? Например, в гарем?

- На самом деле это, - его рука обвела вокруг, - и есть гарем. Это священное место, где женщины могут спокойно жить в уединении и комфорте.

- Уютная, милая, но все же тюрьма, - огрызнулась она.

- Ты вовсе не пленница.

Хотя это не совсем правда.