Тренер выругался про себя и громко произнес:

— Благодарите моих учеников — перед ними я устоять не могу.

Таинственный незнакомец и Павел Григорьевич разместились друг напротив друга за центральным столом. И оказались в плотном кольце притихших мальчишек и девчонок, которые толкались, стараясь оказаться поближе к месту поединка.

— Белыми или черными предпочитаете играть?

— Мне все равно, — усталым голосом ответил незнакомец.

Партия началась, и никто не заметил, как из плотного кольца зрителей выскользнула маленькая Анюта и тихонько покинула зал.

По прошествии нескольких ходов Павел Григорьевич возмутился:

— Любезный, мы ведь не блиц играем, вы бы хоть чуть-чуть подумали, прежде чем делать ход, а то как-то уж совсем несерьёзно получается.

— А зачем? — безразличным тоном ответил незнакомец, глядя не на доску, а на висящую под потолком роскошную хрустальную люстру.

Миновал пятнадцатый ход, а за ним и тридцатый. Среди ребят пронесся недоуменный шепот.

Даже этим юнцам, начинающим шахматистам, стало ясно, что положение Павла Григорьевича абсолютно безнадежно. Тренер начал ёрзать на стуле, подолгу задумываться, но после его хода следовал молниеносный ответ, ещё больше усугубляющий позицию гроссмейстера.

В этот момент кто-то дотронулся до рукава длинного плаща пришельца.

— Дяденька, вот, возьмите, пожалуйста, вам это нужно сейчас.

Незнакомец обернулся. Маленькая Анюта, до этого незаметно исчезнувшая из зала, протягивала ему кулёк с пышками и картонный стаканчик с дымящимся кофе. Он бережно взял дары и спросил:

— Как тебя зовут?

— Аня.

— Так вот, Аня, я этого никогда не забуду. И запомни: когда я буду играть матч за звание чемпиона мира с этим скандинавом, где бы и когда бы он ни проходил, ты и твои родители будут сидеть на первом ряду в качестве почетных гостей. А приз за мое чемпионство мы поделим пополам, по чесноку.

У Павла Григорьевича не нашлось сил съязвить. Он сидел обхватив голову руками и через пару ходов признал свое поражение. Затуманенным взором он окинул незнакомца. Тот сидел откинувшись на спинку стула, вид у него был совершенно безразличный.

— Как вас зовут?

— Игорь Савицкий.

— Никогда не слышал такого имени, — пробормотал Павел Григорьевич.

Опять вмешались дети.

— Дайте отыграться Павлу Григорьевичу! Сыграйте ещё одну партию!

— Да, пожалуйста, только это уже будет игра на ужин.

Тренер махнул рукой:

— Да хоть на три ужина!

— Ловлю на слове. — Впервые на лице незнакомца промелькнуло что-то похожее на лёгкую усмешку.

Результат оказался ещё более плачевным для уважаемого гроссмейстера. К двадцать второму ходу все было кончено. Причем на свои ходы Павел Григорьевич истратил более полутора часов, а Савицкий — всего семь минут.

В зале повисла тягостная тишина. Ее прервал Игорь.

— Павел Григорьевич, да Бог с ними, с этими партиями, всякое бывает. У меня к вам просьба. Не могли бы вы меня порекомендовать и записать в какой-нибудь турнир, пусть не самый престижный, но чтобы после победы в нем можно было двигаться дальше, вплоть до матча за звание чемпиона мира?

Тренер, ещё не отошедший от пережитого, бессмысленным взглядом уставился на Савицкого.

— Вы что, на самом деле сумасшедший или только прикидываетесь? Сколько вам лет? Вас никто не знает, какой турнир?!

— Да не кипятитесь вы так. Если не уверены во мне, дайте ещё сыграть с другими гроссмейстерами, вы ведь всех в шахматном мире знаете. Поймите: я хочу вернуть в Россию чемпионское звание. А что касается лет, то, насколько мне известно, в шахматах возрастного ценза не существует.

Павел Григорьевич качал головой, не в силах произнести ни единого слова. Поняв, что от пришельца будет непросто отвязаться, он наконец сказал:

— Оставьте номер своего мобильного телефона.

— У меня нет мобильного телефона.

— Что?! — взорвался Павел Григорьевич. — Может, у вас и компьютера нет, и доски шахматной тоже нет?! А впрочем, зачем она вам! Вы ведь с Марса прилетели, а там все играют вслепую, передавая ходы мысленно.

— Вы почти угадали, — невозмутимо усмехнулся незнакомец, — мобильника нет, компьютера лично у меня никогда и не было, а доска с фигурками есть, правда, очень старенькая, из моего детства. Поэтому возьмите мой городской телефон — Савицкий протянул удрученному тренеру бумажку. Тот машинально сунул ее в карман, затем достал бумажник и отсчитал сумму, которой могло хватить на обед и три ужина.

Когда Савицкий покидал зал, к нему подошла кроха Аня и сказала очень серьезным тоном:

— Дядя Игорь, дайте, пожалуйста, и мне свой телефон. Павел Григорьевич может отмахнуться от вашей просьбы, или просто забыть, но я его в покое не оставлю и буду все время напоминать.

Савицкий опустился на корточки, нацарапал на бумажке телефон и протянул его Ане. Впервые за все время на его лице светилась теплая, веселая улыбка.

Через две недели в неуютной холостяцкой квартире Игоря Савицкого раздался телефонный звонок. Он разорвал тишину, которая окутывала жилище долгое время. Игорь даже вздрогнул.

— Здравствуйте, Игорь, извините, но отчество вы не сказали. Слушайте, кто вам она: племянница, дочка друга? — начал без предисловий Павел Григорьевич. — Проходу не дает — все просит включить вас в турнир, надоела страшно, хоть отчисляй! Отчислять я ее, конечно, не стал, выбрал из двух зол меньшее. Нашел турнирчик, в котором будут играть перворазрядники и кандидаты в мастера. Записал я Савицкого в перворазрядники — для начала, считаю, неплохо, а уж остальное зависит от вас.

— Спасибо, Павел Григорьевич, большое, и поверьте: стыдно вам за меня не будет.

— Уж верю, — усмехнулся тренер.

— И передайте, пожалуйста, благодарность маленькой Анюте. Она мне никто, я ее первый раз увидел.

— Передам, записывайте адрес и время начала турнира.

Молодые люди от четырнадцати до двадцати лет с любопытством косились на высокого седого старика в длинном плаще с поднятым воротником.

Состоялась жеребьевка. Турнир был круговой, длился полторы недели. Игроков вместе с Савицким было десять — значит, максимально победитель мог набрать 9 очков.

Перед началом первой игры Игорь спросил у соперника: «А талоны на обед здесь дают?» Тот удивился, презрительным взглядом окинул старика и процедил: «Питаются все самостоятельно, а вы что, голодный?» Савицкий ничего не ответил. Через 18 ходов соперник был разорван в клочья, следующим ходом должен был последовать мат. «Да, голодный, до таких как ты», — усмехнулся Савицкий и встал из-за стола.

Самое примечательное произошло после окончания турнира. Помимо простенького кубка, грамоты, ему, как победителю, вручили конверт, в котором он обнаружил пятьдесят тысяч рублей. На время Игорь потерял дар речи. Он не помнил, когда видел такие деньги. Придя в себя, тут же рванул в роскошный кондитерский магазин «Север», где купил три больших торта, несколько пачек