глаза. Светло-рыжие ресницы опустились на щеки и снова порхнули вверх.

– В таком случае не выходите замуж, – едко посоветовала Уинифред. – Разве вы имеете недостаток в деньгах?

– Нет-нет! Вот т-только… Мой отец спит и видит меня в подвенечном платье, – с горечью пояснила она. – Как-то он наткнулся на слово «старородящая» в газете, и с т-тех пор я навожу на него ужас одним лишь отсутствием обручального кольца. Вечно подсовывает мне к-книжки наподобие «Жены Англии» или «Этикет любви, ухаживаний и б-брака». На пальцах не пересчитать, сколько раз за п-последний год он чуть не обручил меня с кем-нибудь из своих д-друзей! А п-прошлой зимой он запретил мне ехать в Италию, потому что я п-пропустила бы Лондонский сезон.

– Я и не представлял, что мистер Саттон так серьезно настроен… – пробормотал Дарлинг. – Тебе же всего двадцать три.

Эвелин зловеще рассмеялась.

– Ты и п-представить себе не можешь. Когда ты гостил у нас, я избегала оставаться с тобой один на один, а не то мой п-папочка непременно использовал бы это как предлог д-для помолвки.

– Надо же! А я-то думал, что просто не нравлюсь тебе.

– Да нет! Нравишься, п-просто…

– Разве вы сами не хотели выйти за него? – громко вклинилась Уинифред. Еще немного, и Дарлинг точно сделал бы Эвелин предложение. – Что-то не похоже, что вам так уж претит идея замужества.

– Честно говоря, мне совсем не х-хочется замуж, мисс Оукс. П-понимаете… – Эвелин взглянула на Дарлинга в поисках поддержки. – Я д-думала, Т-теодор – это мой единственный выход. Выйдя за него, я обрела бы п-практически полную свободу… Ну, п-потому что…

– Им было бы легко управлять, – безжалостно закончила за нее Уинифред.

Дарлинг выглядел скорее озадаченным, нежели расстроенным, но у Эвелин снова увлажнились глаза.

– Так вы полагали, мисс Саттон?

– Ну-ну, Эви… – пробормотал юноша с виноватой улыбкой. – Пожалуйста, не плачь. Это… разумное предположение. Не будем делать секрет из того, что я полное ничтожество.

– Нет, в-вовсе нет!

Эвелин с состраданием посмотрела на Дарлинга. Так смотрят не на человека, в которого влюблены, а на котенка с перебитым хвостом. Отчего-то эта мысль принесла Уинифред огромное облечение.

– Т-ты замечательный, в-вот что я имела в виду. Я избавилась бы от к-контроля своего отца. И от п-противной, назойливой мисс Хаббард! Вечно следует за мной п-повсюду! Т-ты избавил бы меня от необходимости в-выходить замуж… ну, за ненавистного мне ч-человека.

Уинифред не могла не признать, что расчет Эвелин был хорош. Как умно – затащить Дарлинга под венец, зная, что она сможет держать его под каблуком и распоряжаться собой как душе угодно, фактически будучи замужем!

Эвелин могла оказаться весьма полезной, если направить ее энтузиазм и рассудительность в нужное русло. Ей нужна работа, а им – надежный человек, знающий, по каким правилам играет высший свет.

– Мисс Саттон, я думаю, у мистера Дарлинга все-таки есть что вам предложить, – поколебавшись, произнесла Уинифред.

Девушка вскинула голову, и круто завитые кудряшки у ее шеи подпрыгнули.

– П-правда?

– Правда? – переспросил Дарлинг. – Признаться, я уже запутался.

– Нам пригодился бы человек, имеющий связи в обществе и знающий, как ими разумно распорядиться. Конечно, если этот человек сумеет держать рот на замке.

– Я сумею! – выдохнула Эвелин. – К-конечно, сумею!

– Я не преувеличиваю, мисс Саттон. Вы будете обязаны молчать обо всем, что знаете. Даже если наши мотивы покажутся вам сомнительными.

– Сомнительными? – эхом откликнулась она. – Я думала, вы п-помогаете Теодору распоряжаться финансами.

Немыслимо! У нее хватает наглости задавать вопросы!

– Что-то вы чересчур разборчивы для женщины, которой позарез нужна работа, – сердито заметила Уинифред.

– Мотив вовсе не сомнительный! – поспешно добавил Дарлинг. – Мы просто хотим расстроить планы одного очень плохого человека.

Слова юноши явно не прибавили Эвелин уверенности, и тогда Уинифред как бы невзначай обронила:

– Разумеется, в случае достижения договоренности мы могли бы пойти на уступки. К примеру, вашему отцу пока что не обязательно знать, что ухаживания мистера Дарлинга – не более чем фикция.

– Я доверяю Теодору, – медленно проговорила Эвелин. – Он никогда не стал бы толкать меня на п-поступки, угрожающие моей репутации и чести.

– Ни за что на свете, – серьезно подтвердил юноша, и девушка повернулась к нему:

– Тогда я согласна. Если будешь д-делать вид, что собираешься сделать мне п-предложение до того времени, как я п-подыщу себе жениха, т-то я буду хранить в-ваши секреты, словно свои собственные. И помогу вам всем, чем только смогу. Даю слово.

Последние слова она произнесла с необычайной твердостью, ни разу не заикнувшись.

– Нам не помешает лишняя пара рук, – послушно согласился Дарлинг. – Особенно таких прекрасных, как твои. Подпишем контракт? Уинифред, не позовете ли вы Лауру?

Уинифред невольно бросила взгляд на ладони мисс Саттон. У нее были мягкие полные руки, не знающие труда и не привыкшие держать в руках ничего тяжелее иголки. Такая ли невеста нужна Дарлингу – дерзкая, но изнеженная? Беспомощная, но готовая бороться за свои права?

Не в силах больше глядеть на сияющую от счастья Эвелин, она резко встала. Каждый раз, когда Дарлинг с мисс Саттон обменивались взглядами, в Уинифред поднималась горячая, бессмысленная, нелепая злость. Как она ни старалась подобрать ей причину или рациональное объяснение, их не находилось.

– Уинифред? К-красивое имя, – кротко улыбнулась Эвелин.

Дарлинг осознал свой промах. Порозовев, он опустил голову. Уинифред холодно представилась:

– Мисс Уинифред Бейл. Очень рассчитываю на то, что вы окажетесь менее разговорчивой, чем наш наниматель.

И, не дожидаясь ответа, она вылетела из кабинета, постаравшись хлопнуть дверью как можно сильнее.

В коридоре Уинифред задумалась. Она не желала делать одолжение самомнению Милларда, справляясь у него о местонахождении Лауры. К тому же ей, похоже, представилась восхитительная возможность исследовать дом под вполне благовидным предлогом. Она отправилась на поиски маленькой экономки.

Дом Дарлинга внутри оказался больше, чем выглядел снаружи. Помимо довольно просторного холла, он вмещал целых два крыла. Но коридоры были слишком узкими (должно быть, из-за ошибок в планировке) – в них едва ли разошлись бы две дамы в кринолинах. Зато они были хорошо освещены – к стенам, прямо над дубовыми панелями высотой в пять футов, крепились маленькие газовые светильники. Уинифред провела по одному из них пальцем, и абажур из зеленого стекла тонко зазвенел.

Коридор в правом крыле дома привел ее в небольшую гостиную с распахнутыми двустворчатыми дверьми. Через широкие окна в комнату проникало много тусклого городского света, в воздухе плясали золотистые пылинки. На бумажных обоях змеились цветы, в вазе стояли засушенные болиголовы. Вся мебель, кроме комода с овальным зеркалом, была накрыта белой тканью. Под ней угадывались очертания кресел, шкафов, столиков, комодов и