Лаура снова смущенно улыбнулась, присела и исчезла в левом коридоре.

Уинифред взглянула на свой портрет. С него на нее глядела такая же Уинифред – красивая и надменная. И до сих пор не разгадавшая ни единой загадки.

Она выругалась себе под нос, огляделась и положила портрет на софу у стены, чтобы поправить волосы. Уинифред плела тугие сложные прически по последней моде, но так и не купила новое зеркало, поэтому волосы вечно выбивались и пушились.

Поправив упрямые прядки, она наклонилась, чтобы забрать портрет, и обнаружила, что от края бархатной софы его сдуло к спинке. Краски не потекли, но…

Сквозняка в доме ведь не было.

Уинифред оставила портрет на месте, стянула перчатку и приложила ладонь к щели между деревянными панелями. Сначала она ничего не почувствовала, но потом вдруг руку обдало холодом – точно на месте стыка. Ее осенило. Слишком узкие коридоры, холодные стены, сквозняк…

Уинифред обошла софу. Зацепившись ногтями за особо широкую щель, она поддела одну из панелей. Доска поддалась и провалилась внутрь стены, открыв затхлую темную дыру.

Глава 8

Портреты и паучьи сети

Уинифред не слишком удивилась тому, что в доме Дарлинга есть коридор для прислуги. Он может обнаружиться в любом другом достаточно старом и большом английском доме. Интересно то, что проход явно заброшен. Знает ли о нем сам Дарлинг?

Она помедлила, но все же протянула руку вперед, опуская ее в проем и ожидая чего-то, сама не зная чего. Возможно, ее рука сейчас наткнется на сетку паутины, или ее вдруг укусит за палец примостившаяся за стеной летучая мышь… Но ничего не происходило. Внутри было пусто. Из коридора веяло затхлостью и холодом голых стен. Уинифред вынула руку и оглянулась, проверяя, не замерла ли у нее за спиной бесшумно подкравшаяся Лаура.

Может, если получится раскачать еще одну панель, она сумеет протиснуться внутрь?

Она приставила выпавшую доску к стене и принялась за следующую, справа от образовавшегося проема. Крепко схватив панель сверху и снизу, она начала ее раскачивать. Сначала та совсем не двигалась, хотя Уинифред даже покраснела от натуги, но потом снизу что-то хрустнуло. Похоже, в отличие от первой, эта часть стены была надежно закреплена и не предназначалась для вынимания.

Она отпустила упрямую панель и выпрямилась, выдыхая через рот. На висках выступила влага – Уинифред не привыкла к физическим нагрузкам. Она предпочитала марать руки иначе.

Промокнув пот тыльными сторонами ладоней в перчатках, она ухватилась за доску с другой стороны.

И вдруг услышала голоса.

В доме были толстые стены, которые не пропускали ни тепло, ни звук. Если Уинифред услышала чей-то голос, значит, Дарлинг и Эвелин вышли из кабинета. А она стоит в холле около дыры в стене, которую сама только что сделала.

Она могла только догадываться, знает ли юноша о коридоре для прислуги. Спрашивать его об этом при Эвелин она уж точно не собиралась, а наедине… Если в коридоре что-то и было, Уинифред не смогла бы осмотреть его в одиночку – Дарлинг непременно увязался бы за ней. Или – что еще хуже! – запретил бы ей туда ходить. Вот еще! Пусть не думает, что может ею командовать только потому, что это его дом!

Решение пришло мгновенно. Уинифред вцепилась в доску слева и с силой толкнула ее, с ужасом ощущая, как натягиваются на пальцах ее лучшие перчатки. Но она не встретила почти никакого сопротивления – панель провалилась внутрь, и от неожиданности Уинифред едва не потеряла равновесие.

Голоса приближались. Точнее, голос – высокий, раздражающий и громкий. Ей хотелось разобрать слова, понять, о чем именно говорят Дарлинг и Эвелин, но она тут же отмахнулась от этой мысли. Сейчас это неважно. Если она не успеет спрятаться, то навсегда опозорит себя.

Прижав доску к груди, Уинифред сунулась в дыру. Ее плечи свободно вошли в отверстие, но вот кринолин никак не пролезал – слишком узким был проем. У нее отхлынула кровь от лица. Уинифред обернулась через плечо и дернулась вперед. Времени вытаскивать еще одну панель у нее точно не было.

– Я знаю! Можешь себе представить? – звонко воскликнул Дарлинг.

Уинифред теперь могла различить каждое его слово, словно он стоял прямо у нее за спиной, и от этого ей стало плохо. Она прислонила доску к стене коридора и приподняла край юбки, чтобы кольца кринолина перевернулись, а потом резко, с силой потянула. Медленно, со скрипом, кринолин поддался.

– Ума не приложу, зачем тебе п-понадобилось заниматься подобной чушью. Но, конечно, я п-помогу тебе всем, чем смогу. Т-только не забудь о нашем уговоре.

Уинифред подобрала доску, вставила ее на место и выгнулась так, что у циркачей глаза бы на лоб полезли. А затем потянула на себя вторую панель и закрыла отверстие, оставив небольшой паз. Если она не станет прижиматься к стене вплотную, ее никто не заметит.

– Конечно. Мне очень с тобой повезло, Эви, – умиленно проговорил Дарлинг.

Мгновением позже он вышел из коридора, ведя за собой мисс Саттон. Он остановился у входа и со смущенной улыбкой пожал подруге руку. Не обращая на Дарлинга внимания, Эвелин вертела головой по сторонам, будто что-то выискивая.

– Где же мисс… Бейл? Она не п-проводит меня? – спросила она.

Уинифред закатила глаза. Дарлинг ухмыльнулся.

– Боюсь, что нет. – Он похлопал Эвелин по руке. – Должно быть, мой секретарь очень занята… ну, вы знаете. Секретными делами.

Девушка просияла, и Уинифред догадалась, о чем та думает. Теперь и у нее есть работа. Интересно, Дарлинг будет платить ей столько же, сколько и Уинифред?

– Да-да! Я п-понимаю. Что ж, Теодор… – Она аккуратно вынула ладонь из руки Дарлинга. – Мне п-пора. Не стоит вынуждать мисс Хаббард наносить т-тебе визит. Не утруждайся, – добавила она, заметив, что Дарлинг тоже сделал движение по направлению к двери.

Эвелин ушла, и юноша остался в коридоре один. Уинифред и сама не знала, чего ожидала от него теперь, когда на него никто не смотрит. Да пожалуй, и задумываться об этом не хотела. Однако он не начал прыгать, словно кролик, не сбросил туфли, даже не запел, и она почувствовала непонятное разочарование. Неужели, оставаясь наедине с самим собой, он становится совершенно обыкновенным?

Дарлинг запрокинул голову, осматривая второй этаж, но потом повернул к правому крылу. Должно быть, он наконец-то принялся искать ее и догадался, что если она не ушла, то осматривает другую часть дома. Уинифред почувствовала мстительное