На повороте галереи обнаружилась лестница. Я спустился по ней до конца и через занавешенный портьерами альков вошел в тронный зал Белой Цитадели. Здесь, на просторах готической архитектуры, фантазия владельца замка, подкрепленная рукой талантливого зодчего, развернулась во всю ширь и высь. Золото и мрамор, лепнина и роспись, портреты и орнаменты, витражи и светильники! Причем все это очень эффектно размещено и грамотно скомпоновано – куда там Лувру, тут даже Эрмитаж отдыхает! И все это великолепие – мое!!!

Затаив дыхание, я медленно пошел через пустой зал к величественному трону, возвышавшемуся в противоположной стороне. Каждый мой шаг звонким эхом отражался от мраморной плитки пола, расписных стен, стрельчатых окон и сводчатых арок потолка. И каждый шаг приближал меня к власти, воплощенной в стенах этого величественного зала, – власти пока еще неизведанной, но уже манящей.

Сияющий золотом массивный трон с рельефным улыбающимся смайликом на верхней части спинки стоял на возвышении и был огорожен столбиками. На столбиках висел толстый красный канат, из-за которого трон сильно напоминал предмет музейной экспозиции. Кто его знает, может быть, там и сигнализация имеется?

Не доходя десятка шагов до красного каната, я поднял голову и разглядел на стене огромную карту Благодатной долины. Здесь с помощью мозаики было изображено все то же самое, что имелось на гравюре в секретной комнате. Только надписей над постройками не было – видимо, предполагалось, что подданные и так знают все местные названия.

Карты долины являлись не только творчеством рук разных авторов, но, похоже, и сделаны были в разные времена – различия в них безусловно имелись. Однако вот так, с ходу, в глаза эти различия не бросались. Зато я сразу увидел прикрепленную к красному канату лаконичную записку номер 27: «Это твое рабочее место. Пользуйся с умом и будь достойным моего наследия!»

Когда я, недолго думая, перешагнул через канат – сирена не заревела. Зато откуда-то сбоку и снизу чей-то грубый квакающий голос удивленно произнес:

– Человек? Что ты здесь делаешь, твою мать?

Я опустил голову и недоуменно посмотрел на обладателя противного голоса. Передо мной стояло сутулое и длиннорукое серокожее существо ростом мне по пояс – жалкая пародия на «хомо сапиенс». Существо было одето в грубую рубашку из парусины и такие же домотканые штаны. На босых ногах у этого чуда ничего не было – кроме нестриженых ногтей.

Лицо серокожего коротышки, которое уместнее назвать мордой, было грубым, словно его вырезали зубилом в камне. На нем наличествовали здоровенный нос, огромные раскосые глаза и широкий безгубый рот с острыми, никогда не чищенными зубами. Ну и больше всего впечатляли уши – длинные, волосатые и с кисточками на концах. В общем, гротеск в чистом виде – живая карикатура, в фильмах ужасов можно без грима сниматься!

Сбоку, из-за занавески в алькове, осторожно выглядывали еще две такие же живописные морды – то ли его родственники по несчастью, то ли они вообще все такие по национальности. Да уж, не повезло мне с подданными… Ну что же, будем работать с тем материалом, который имеется.

– Я – ваш старый новый правитель, – заявил я, стараясь говорить величественно и уверенно. – А вы кто такие? Вот ты, конкретно? Как тебя зовут? Какого ты роду-племени?

– Я – Абзсц. Гремлины мы, – пробормотал коротышка, с сомнением косясь на мою голову. – Это – что, мать твою? Кастрюля?

– Новый вид короны, – безапелляционно заявил я, подходя к трону и по-хозяйски осматривая его. – Современный вариант, так сказать. Вы тут, знаете ли, с вашими матерями совсем отстали от жизни. Но ничего – я вас быстро осовременю! Абзсц… Имечко такое, что язык сломаешь. Пожалуй, я буду звать тебя Абзац – коротко и ясно. Давай, Абзац, зови сюда остальных обитателей замка – я хочу познакомиться со всеми своими подданными.

– Щас, будут тебе подданные… Кастрюлеголовый, твою мать, – проворчал карлик, и его тон мне очень не понравился. Карлик развернулся, подошел к стене рядом с троном и… вошел прямо в нее!

– Это как так? – недоуменно произнес я, ощупывая стену, в которой не было никакого прохода. – Матрица сознания у меня заглючила, что ли? Пожалуй, надо быстренько сохраниться, а то как бы мозги на перезагрузку не пришлось запускать!

– Человек, уходи отсюда! – возмущенно взвизгнула занавеска. – Абзсц скоро привести наш народ. Народ не будет рад человек!

– Никуда я не собираюсь уходить! – возразил я, решительно усаживаясь на трон. – Я вернулся, чтобы править! Этот трон – мой! И этот зал – мой! И весь этот замок, в котором вы живете, – тоже! И вообще вся эта планета, если уж на то пошло!

– Чужой человек сесть на трон Повелителя! – завопили в алькове расстроенным дуэтом. – Это – нельзя! Это – табу! Беги, человек! Беги, спасайся! Не то плохо тебе будет!

– Вот же вы глупые, – возразил я, поудобнее устраиваясь на троне. – Я и есть ваш Повелитель. Ну да, портретное сходство с предыдущей версией отсутствует. Но надо глубже смотреть – в душу, так сказать.

– Вот он – смотрите! Расселся, твою мать, как у себя дома! – прозвучал в отдалении визгливый голос Абзаца.

А в следующее мгновение я понял, что окружен шестеркой серокожих уродцев, как две капли воды похожих друг на друга. Хмурые выражения их морд оптимизма у меня не вызывали.

– Привет вам, ушастые братья по разуму! Кто у вас главный? Вы все почти одинаково одеты и друг на друга похожи, как близнецы, – даже и непонятно, с кем из вас говорить, – вздохнул я, пересчитав гремлинов по головам. – Царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной – отвечай, кто ты будешь такой?

– Я местный портной и есть, – скорчив недовольную рожу, проворчал последний справа гремлин – седоватый ушан с роскошными бакенбардами, одетый в жилетку и с портновским метром на шее, повязанным вместо галстука. – А вот ты сам-то кто такой, человек?

– Ну, если ты портной, тогда я, стало быть, – царь! – не удержался я от каламбура.

– По какому праву ты сидишь на троне Повелителя, пришелец?! – возмущенно прокряхтел гремлин с бакенбардами, не оценив мою шутку. – И почему на тебе одежда из гардероба нашего Повелителя, мною лично пошитая?!

– Да потому что я и есть ваш новый Повелитель! И это – моя одежда! И вообще вы все – мои подданные! А ну давайте по-быстрому преклоните колени перед вашим Повелителем! Тогда я, возможно, прощу вам ваше дерзкое поведение. А возможно, и нет!

Ответом мне была лишь тишина. Очень-очень нехорошая тишина – та самая, из которой потом рождаются большие проблемы.

– Да это как же так, вашу мать?! – не выдержав первым, возмущенно завизжал Абзац. – В наш дом вор забрался, святое место своим грязным задом осквернил и подотчетное имущество присвоил! Вернем все назад и выкинем святотатца отсюда к едреной фене! А ну, навались, братва!

– Эй-эй! – отчаянно завопил я, когда на меня обрушился вопящий серый ураган. – Руки прочь! Да что ж вы творите, ироды беспородные!! Я же ваш Повелитель!!!