Для него какое-то особенное наслаждение чувствовать, что я содрогаюсь в преддверии оргазма с ним «там». И когда слишком умелые пальцы, когда пришпилен к кровати зад, без вариантов – я кончала на книге щекой. Дрожала, билась, конвульсировала лоном, а Гранд ловил каждое мое движение, каждый вдох. За несколько секунд он сделался таким толстым и стальным, что начало жечь даже растянутый вход, а после выплеснулся в меня. Протяжно, долго, вздрагивая членом. Дышал шумно, навалился так, что придавило сверху – по самые яйца во мне.

А после тишина, покой. Я сдалась ему, покорилась, и он сделал все, как обещал – без боли. Чтобы это произошло, я стала податливой куклой, женским телом, позволяющим все, я действительно полностью ему доверилась до того предела, до которого не доверялась никому в жизни. И когда член выскользнул наружу, я почувствовала себя пустой даже там.

Меня перевернули на спину, меня обожали, гладили, целовали так медленно, что не существовало больше ничего, кроме этих пальцев и губ. И обвивал нескончаемый флер удовлетворения Гранда. Его странное, мужское, низко мурчащее счастье. Его довольство, его кайф, его сдержанный агрессивный триумф, когда женщина подчинилась. Полностью его без условий и на все согласная.

Он перенес меня с софы на кровать в спальню, где мы прежде занимались сексом. Уложил мягко, лег сверху, и его член – этот вредный член, который решил, что между моими ногами его полноценный дом, – тут же втиснулся внутрь. Еще чуть мягкий, но уже распирающий в стороны.

– Ты сделала это, – выдох в губы. Из Гранда тек этот кайф, это наслаждение мужчины, которому дали то, что он хотел. Я все еще чувствовала себя куклой и телом, но в удивительно вкусном смысле этого слова. Как ему нравилось – без условий. Не знаю, почему это так сильно возбуждало его, даже сносило крышу, но дальше Гранд делал это так, как не делал раньше. Впервые, зная, что его принимают на всех слоях, трахал меня очень возбужденно, даже жестко – я же совершенно балдела. В меня вбивались, вколачивались, меня имели, целуя напористо, сжимая грудь, кусая мочки… И этот его новый оргазм – Гранд даже не дождался меня – он рычал, стонал, изливался в меня, клеймил своей спермой, он просто потерял голову.

Лежал на мне, счастливой, как наркоманка, долго. После приподнялся, посмотрел в глаза. И еще до того, как спросить, стало ясно, что ответ ему важен.

– Если я когда-нибудь попрошу тебя об этом еще раз…

Мы оба знали, о чем он.

– Да, – просто ответила я.

⁂

(FREE FLOW FLAVA – 014)

Гранд

Он искал по ящикам стола в кабинете сигареты, почти никогда их не доставал, но теперь чувствовал, что ему нужен табак – его удар по крови, легким и голове. Отыскал пачку, оделся, вышел на балкон, долго дымил. Вернувшись, сбросил верхнюю одежду, сел в кресло, понял, что раздрай больше не уходит, вероятно, теперь долго не уйдет.

Если бы женщиной, способной его так принимать, оказалась проститутка, он бы дорого платил за визиты к ней. Возможно, купил бы ей квартиру и машину, делал бы все, чтобы она была в его распоряжении двадцать четыре часа в сутки «на случай». На всякий случай. Эта женщина стала бы его буфером, подушкой безопасности, гарантом того, что где-то он всегда может расслабиться, сбросить напряжение. С ней бы не пришлось думать о чувствах…

Джулиана спала.

И она не была проституткой. К тому же уже умудрилась пробудить в Гранде столько эмоций, что он оказался не готов. Одна часть в нем шевелилась, требовательно смотрела, ждала решений, вторая часть желала придушить первую.

Он понимал одно – он будет продолжать ее хотеть. Завтра она уедет, и он вынужден будет ее проводить, чтобы подготовить базу к прибытию новичков. Черт бы их подрал! Хотел ведь подготовить себе заместителя. Сделал бы это и смог бы взять еще пару дней отгулов.

«Но зачем?»

За пару дней рядом с ней его член не перестал бы стоять; рядом с ней Гранд почему-то не мог надышаться. Загадка. Или надвигающаяся беда? Он не мог ее отпустить и не мог позволить ей остаться. Мысль о трех грядущих неделях врозь отзывалась в нем тоской и раздражением. Она, может быть, его не дождется, а он не вправе этого требовать – кто он ей?

И уже ясно, о ком он будет думать, бегая марафоны, разжигая по вечерам костер, зычным голосом отдавая команды, жуя столовскую еду.

Что-то не клеилось, не ладилось, что-то пошло слишком хорошо и потому вразлад – Гранд судорожно искал выход, верное решение, силился отыскать верное положение для разрозненных шестеренок и сложить пазл, но тот оказался слишком многогранным, а собственные чувства многоликими.

Сигарета не принесла ответов на вопросы, но помогла успокоиться.

Он должен что-то решить.

«Завтра» – так он думал, ложась на кровать рядом с ней и обнимая. Если не завтра, то очень скоро. Гранду, закрывшему глаза, казалось, что промедление в данном случае – ошибка, что время, проведенное в слишком долгих размышлениях, сыграет плохую шутку.

Она пахла собой, тонким шлейфом духов, их недавним слиянием и сном. И запах вызвал в нем запретные ассоциации.

Спать! – приказал он себе и выровнял дыхание.

Просто спать.

(Meredi – Vortex)

Джулиана

Он сам приготовил завтрак. Наверное, еще до моего пробуждения сходил в столовую, взял яиц, свежего хлеба, сыра, помидоров, колбасы.

Очень трогательно, заботливо. Было бы. Если бы Гранд не молчал…

Что-то случилось с ним за ночь. Напала какая-то странная задумчивость, даже отстраненность, и это тогда, когда мне болезненно сильно хотелось его теплоты, его присутствия. Люди ведь могут не говорить, но чувствовать друг друга, понимать, что они вместе. Вчера случилось между нами то самое доверие, которого Гранд так ждал, а теперь его отклика ждала я. Объятий, как тогда, когда мы вернулись от разрушенного моста. Чтобы меня просто держали, и я ощущала, что больше не одна. Мне нужны были эти беседы, улыбки, незримое чувство «мы вместе».

Но его не было.

Были хорошо прожаренные яйца на тарелке и пасмурный день за окном. Валил снег.

«Почему? Все ведь шло так хорошо?» Может, он грустит оттого, что мне пора уезжать, так я готова заверить, что буду ждать, скучать, писать…

Только не сама, не первая, не в этот раз. В этом месте должны быть его слова и его реплики. Что-то похожее на «не переживай, три недели пролетят быстро. Я буду приезжать на выходных…»

Откуда взяться тишине?

Сыр был средним, не ароматным, просто соленым, а хлеб удался.

– Во сколько заедут новобранцы?

– В три.

«Нужно многое подготовить», – слышалось в молчании.