Я ничего не понимала. Разве у фильма, в котором все шло к счастливому финалу, может быть печальный конец? У режиссера сверху меланхоличное настроение?

– Моя машина…

– Твоя машина готова.

«Можешь ехать».

Вот так просто? А дальше мы снова по отдельности, как были до того?

– Гранд? – Он смотрел прямо на меня, но взгляд не прочитать. – Все в порядке?

Не ответил, отставил кружку с кофе, отошел к окну, за которым сыпало. Застыл.

– Ты не хочешь, чтобы я уезжала? Все дело в этом?

Я подошла к нему сзади, непривычно хрупко реагируя на то, что разговариваю со спиной.

Он повернулся. Впервые потеплевший, похожий на вчерашнего себя, когда в его душе звенело восхищение от нашего единения. Посмотрел с печалью и нежностью – вспомнилось хорошее.

Взял мои щеки в ладони, погладил; мое сердце стремительно растекалось в лужу.

– Такая степень доверия, – он тоже вспоминал вчерашнее. – Знаешь, на что это похоже?

– На что? – я спросила это одними губами.

– На любовь.

А он как будто прощался. Не восторгался больше единением, но пытался его запомнить.

(Neoni – DARKSIDE)

Я молчала долго. Меня все это не устраивало – полный неадекват. Отошла обратно к столу, чувствуя, как ширится между нами щель. О чем я не думала, просыпаясь этим утром, так что наши жизни с моим отъездом просто разойдутся (как в прошлый раз). Бред.

– Похоже? – спросила, разделив удивление с горечью. – Похоже на любовь?

Дальше нужно было молчать. Выйти, проветриться, закурить, я не знаю. Позволить себе успокоиться, прежде чем реагировать, но время утекало, и быстро успокаиваться я не успевала, а вот воспламеняться да.

– А ты не допускал мысли о том, что это она и есть?

– Что?

– Любовь.

Взгляд напротив сделался жестче, окончательно закрылась ведущая к теплу щель. Снова просто Гранд, просто мужчина, начальник этой базы и владелец больших денег.

Наверное, я смотрела так, что в его шкуре горела дырка. И потому мне ответили:

– Эта тема лишняя.

– Правда? – Лед под ногами скользкий, а я набирала на нем скорость. – То есть нормально, что вчера ты плыл от кайфа, а сегодня я просто уеду без слов о том, что ты когда-нибудь еще позвонишь?

– Я позвоню.

Сделал одолжение и взбесил еще больше.

– Чтобы «добить» седьмой раз?

– Чего ты от меня хочешь?

Предупредительно сжались челюсти, напряглись желваки. Я не верила тому, что происходило – начиналась война. Вместо того чтобы говорить друг другу нежные слова, мы разделялись на два вражеских лагеря.

– Просто приехала. Просто потрахались, да? А мои чувства – это лишнее?

– Я на них не рассчитывал.

– А на что ты рассчитывал?

– На что я рассчитывал, я объяснил при нашем первом знакомстве.

– Ах, вот оно что… – Я воочию видела, как открывается замок на внутреннем черном ящике, в котором спрятана красная кнопка. Как приближаются к ней мои пальцы. Я не уйду без боя, я так просто не сдаюсь. – Значит, чувства – это лишнее?

Сжались красивые губы. Гранд злился на то, что я втянула его в перепалку, к которой он не был готов, а меня накрывала пелена злости.

– Как может шлюха, давшая первому встречному, испытывать любовь, так? Только я не твоя бывшая…

– Не говори мне… – Теперь злым стал и Гранд. Очень непривычным, пламенным от гнева, ледяным внутри. – Просто сверни тему. Я не мальчик для битья.

– А я не девочка по вызову. И мной нельзя играть.

Он должен был сказать – я не играл. Должен был. Но не сказал. Переломный момент – не думала, что красная кнопка будет нажата, но она будет.

– Значит, все так просто? Я уезжаю?

Гробовое согласие мне в ответ. Что-то надломилось у меня внутри – я не желала себе очередного расставания, сердечного потрясения. И не для того я открывалась, чтобы меня впоследствии вышвырнули, как одноразовую девку. А теперь все то, что было открыто, доступно, нежно, ранимо, заполнила черная густая жижа. Значит, быть войне. Я умею бить, иногда бить слишком сильно, но уходить без удара – нет.

Моя следующая фраза прозвучала легко и холодно.

– Что ж, по крайней мере, все получилось. Думаю, у Букинса теперь все пройдет хорошо.

Гранд, прежде чем спросить, долго скрипел шестернями, пытаясь понять резкую смену темы.

– При чем здесь Букинс?

– Ну как же? – Все, пальцы опустились на красную кнопку. Сработали запалы у ракет. – Мы ведь заявлены, как компания на инвестирование.

«И?» – злой вопрос в черных глазах.

Ядерные боеголовки взлетели в воздух, как в замедленном фильме. Они уже получили координаты – взрыв в полпланеты неизбежен.

– Это же очевидно, что если ублажить одного из партнеров, то шанс получить грант куда выше. А я, кажется, ублажила отлично.

Отличная из меня актриса. Я даже подмигнула – нахально так, фривольно. И неважно, что на душе у меня дождь.

Я никогда не видела его таким – в сдержанном бешенстве. Третья версия Гранда, еще менее мне знакомая. Предельно жесткая, неумолимая, как каток, очень опасная.

– Так за этим я был тебе нужен? – Я видела его боль. Она мелькнула в зрачках всего на секунду – ракеты ударили точно в центр, дальше огненное кольцо, пепел, кратер от воронки в полкилометра. – Все из-за денег?!

И жаль, что этим утром все повернулось именно так. Наверное, вариантов этого разговора были тысячи, но мы выбрали именно этот.

– Ну с поганой овцы хоть шерсти клок… Сам знаешь.

Его никто не звал раньше поганой овцой. И никто не попадал так четко в цель, как сделала это я – жаль, что ни триумфа победы, ни даже удовлетворения. Кратер разделили мы оба.

Костяшки сжатых кулаков побелели от напряжения.

– Уезжай, – процедили мне со сжатыми зубами. – Уезжай!

– А ты мне не приказывай! Это моя реплика, понял? Я уезжаю! Сама! Потому что так решила!

На выход я шагала на деревянных ногах. Сдернула с вешалки пальто, оттуда же шапку, в один сапог обуваться не стала. Так и вышла на снежное крыльцо босая.

⁂

(Kloud – VIRUS [Fytch Remix])

Гранд

Он не мог пошевелиться, он забыл, как дышать. Лишь понимал, он сделал это снова – стал идиотом, дураком. Не заметил очередной игры, не увидел подвоха, ничего не почувствовал, не заподозрил. Наоборот, он верил ей. Он ожил…