«Может, пригодится, ты наверняка многого о себе не знаешь», шепнула она тогда, смущенно почесывая нос. Июлия в ответ смутилась не меньше, но виду не показала. Наоборот, сердечно поблагодарила кикимору за поддержку и погрузилась в чтение.

Это были старые сказки, которым люди не успели дописать хорошие окончания, где все воскресали, женились и жили долго и счастливо. Нет, на пожухлых страницах скалились щербатыми черепами всадники Дикой Охоты, плясали тонконогие феи с серебристыми волосами, а заколдованные эльфийские принцы во время рыцарских турниров то и дело пускали кишки своим менее удачливым соперникам. И хищно улыбалась королева Моргана, обнимая прекрасного золотоволосого юношу.

В той легенде ему едва исполнилось восемнадцать. И он продал три своих поцелуя за три желания – богатство, славу и красивую принцессу в жены. Повелительница Веселого народца выполнила обещанное, вот только не пригодились герою сбывшиеся мечты, очнулся он после третьего поцелуя старцем с белой бородой до колен. На кой леший дряхлому деду деньги и слава, если ломит кости по ночам, а утром без посторонней помощи не встать с кровати? И зачем жена-красавица, если она с отвращением кривит губы при одном взгляде на немощного супруга?

А Моргана, нежная, как лепесток розы, стала выглядеть еще моложе и прекраснее. Ей не понадобилось делить ложе с парнем из числа людей, так велика была ее сила, так нескончаема оказалась ее жадность. Чтобы выпить досуха чужую молодость и красоту, хватило и поцелуя.

Июлии очень не понравилась эта сказка, ведь она напоминала о ключевом и самом отвратительном моменте ее естества. Но сейчас, когда не только земля горела под ногами, но и небо рухнуло вниз, придавив союзников, любые средства для спасения подруг и соколиного правителя были хороши.

Что, если силой поделится не человек, а представитель другого народа, не менее волшебного? Им ведь здоровья не занимать. Июлия временно станет очень могущественной, и сама поможет девчонкам в сражении. А рыжему нечего, он и так на ногах не держится.

«Это все для его же блага, – думала девушка, чувствуя, как от смущения заполыхали щеки. – Я все делаю правильно, так, как нужно. А что он подумает потом обо мне, так плевать. Совсем-совсем плевать, да!»

– Июлия, ты заснула, что ли?! Бери нож, кому говорю!

Из размышлений фею вырвало рычание Гелиоса, так и не дождавшегося ответа. Он смотрел на нее снизу, облокотившись на локоть, и в запавших от лихорадки глазах снова засияла зловещим алым сеточка кровеносных сосудов.

– Не надо ножа, – покачала головой Июлия. – Я без ножа справлюсь.

– Так быстрее! – рявкнул рыжий. – Время идет!

– А ты не торопи меня, понял? Все будет в порядке, спасем мы их. Нужна всего лишь одна минута.

Июлия наклонилась над соколом, взяла его одной рукой за плечо, вторую просунула под затылок, и зловеще прошептала.

– Будешь болтать об этом направо и налево, я тебя убью.

И быстро, пока испуг и стеснение не одержали верх, приникла губами к его рту. В первые секунды Гелиос замер, не шевелясь и даже не дыша. А затем порывисто обнял фею и сам потянулся ей навстречу.

Горло обожгло чужим жизнеогнем, тягучим и сладким, как карамельная патока. И вечно голодный зверь внутри радостно и утробно взвыл, разрывая невидимые оковы, что сдерживали его столько лет. Невыносимая боль полоснула изнутри по грудной клетке, словно ребра вот-вот треснут пополам. Июлия пыталась закричать, но у нее больше не было голоса, и холодного рассудка – тоже, и сгинули бесследно всякие сомнения. Осталась только жажда, неуемная, бездонная и страшная.

Почему она раньше этого не сделала?!

Заемная сила растекалась по венам и артериям, вплетая в кровь новые узоры, питая ипостась фейри, окончательно меняя тело и разум. Июлия не видела и не слышала ничего из происходящего вокруг, зато чувствовала каждый палец на руках и ногах, каждую крохотную жилку, пульсирующую под кожей, каждый клочок собственного тела, омываемого новорожденной магией, для которой не осталось никаких преград. Серебристый поток захлестнул ее с головой, смывая все ненужное, наносное, фальшивое, и она радостно позволила ему унести себя в бездонную сияющую пучину.

…дышать было непривычно. И жарко. Веки вдруг стали очень тяжелыми, и фея не сразу поняла, что лежит, уткнувшись лбом в чье-то плечо, до одурения пахнущее липовым цветом. А тот, другой, что наполнил силой до краев, гладит ее правой рукой по затылку, а пальцами левой ласково и очень осторожно пробирается в самый большой карман на штанах, словно там для него спрятана шоколадная конфета. Теплая щекочущая нежность вперемешку со тоской сдавила грудь. Хотелось насовсем остаться в этих лопухах, закрывающих небо, и плевать, что творится там, в остальном мире.

А через несколько секунд, как по волшебству, на место вернулся разум.

– А ну немедленно убрал лапу с моей… – подскочившая с места Июлия от возмущения поперхнулась последним словом. – Пока я тебе ее не оторвала!..

В посветлевших глазах Гелиоса, как в зеркале, фея увидела свое лицо. И собственные глаза – без зрачка, затопленные жидким серебром. Тело ощущалось легким, как перышко, и одновременно могучим, как пламя.

Уже не чужое, а свое собственное.

Издалека снова послышался гул мотора, застрекотал пулемет, и мигом пришедшая в себя Июлия обхватила сокола за плечи.

– Остаешься на земле, что бы не случилось. Понял меня? Иначе, ей-Богу, все брошу, спущусь и привяжу за ногу к ближайшей березе. Там и будешь сидеть, пока не поправишься окончательно.

Тот тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.

– Куда ты?

– Спасать твоего повелителя. И девчонок. Мы вместе начали эту заварушку поздней весной, вместе и закончим.

А затем она оттолкнулась от земли и взмыла вверх, легко и плавно, словно проделывала подобное каждый день. Лес вокруг наполнился новыми звуками и красками, от которых с непривычки рябило в глазах. Но Июлия не смотрела вокруг, ей нужно было еще выше.

«Дракон, значит? Будет вам дракон, какого никто никогда не видал!»

И она торопливо закрутила ладонями перед собой, формируя плотную иллюзию.

Об этом умении фея сначала прочитала в книге сказок, а затем Гелиос дополнил полученные знания отработкой практических навыков. Вдобавок рыжий оказался великолепным рассказчиком и охотно травил байки про ее сородичей, что создавали монстров, которые выкашивали целые города похлеще чумы, а затем растворялись в небытие.

Вокруг самого Гелиоса постоянно порхали целые стайки разномастных ящериц, которые исчезали также быстро, как и появлялись. При этом некоторые кусались, как настоящие, пришлось даже пару раз обработать пальцы перекисью.

После пары дней практики Июлия впервые попыталась начаровать дракона. Рыжий при взгляде на итоговый результат заявил, что растущие из задницы руки он видел не раз и не два, особенно после зимней сессии в академии Золотого крыла и проваленных студентами экзаменов по анатомической магии. Но растущие оттуда же крылья наблюдает первый раз в жизни. К его чести, смеялся сокол совсем недолго, зато потом весь вечер показывал ученице строение драконьего тела, сначала на рисунке, потом – на Айреле.