– человека, который до самого конца в её глазах был настоящим святым. Старик застыл с аквилой на груди, но палатина видела, как ещё трепещет его худая грудь. Когда она дотронулась до ноги Антонио, тот резко открыл глаза, тяжело прохрипел. Взгляд его с трудом распознал лицо Алерии.

–Ааа, моя дорогая палатина…вы храбро сражались. Мы…мы сделали всё, что смогли…Надеюсь…надеюсь только, что Император простит меня…и что ты меня простишь, дорогая Алерия. Я же не сказал тебе…

Палатина улыбнулась, протянула руку. Сухая ладонь Антонио легла в теплую от крови керамитовую перчатку сестры битвы.

– Вы… всё сделали правильно, святой отец. Если бы не вы…

Уже угасающим разумом Алерия поняла, что не слышит громкого шипения. Не слышит более ничего. Благословенная тишина, восхищавшая столь многих прихожан и паломников, легла на монастырь – и лишь вдали, где-то за горной грядой, раздавалось эхо непрекращающейся битвы.

Аларон вальяжно прошёл вперёд. Рослую, могучую фигуру колдуна окружало несколько смертных слуг, в которых Марианна тоже чувствовала неслабый пси-потенциал. Свита де Вайе приняла боевой порядок, несколько штурмовиков заняли позиции в засаде. По крайней мере, так считалось.

Чернокнижник громко рассмеялся. Буквально каждое его движение выражало бесконечную самоуверенность в себе; похоже, происходящее даже забавляло Чемпиона Изменяющего Пути.

– Вы даже приготовили засаду, как я вижу. Мило. А ты времени даром не терял, инквизитор де Вайе. Готов позабавится?

Эатайн повыше поднял меч, подал знак остальным. Штурмовики стремительно перестроились. Аларон наблюдал за их перемещением почти не двигаясь.

– По-твоему, отродье, то, что происходит на этой планете, можно считать забавным?

– А разве нет? О, де Вайе, как инквизитор уж ты мог меня понять. Разве не прекрасно воспринимать всё сущее всего лишь фигурами, которые можно двигать, как тебе угодно? В конце концов, Галактика – лишь шахматная доска, вопрос лишь, пешка ты, или нет.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что всё идет согласно твоему плану? Разве ты не служил предателю Андроатосу, лидеру Похода, всё это время? – голос Эатайна был полон непреклонной решительности.

– И да, и нет… в каком-то смысле наши цели совпадали – вплоть до этого момента. Однако не буду скрывать, мне всё равно приятно считать его лишь своим орудием, тем более что он действительно неплохо мне послужил.

– Волки перегрызлись… и что же, раз ты столь самодоволен, колдун, то может быть скажешь, ради чего именно ты использовал Андроатоса?

– Как для чего? – Аларон сделал ещё несколько шагов вперёд. Марианна напряглась. – Я читаю тебя почти насквозь, Эатайн. Ты не глуп, и наверняка уже догадался сам.

– Может и так, но предпочитаю не блуждать в догадках, а получить прямой ответ, особенно если есть возможность сделать это из первоисточника.

– Разумный подход. Мой повелитель как раз отдаёт предпочтение…множеству разветвлений будущего. В каком-то смысле это его специализация. Вы в любом случае не уйдете отсюда живыми, так что я скажу: Андроатос действительно хоть и могучий воин и харизматичный лидер, но по части интриг ему всё же до меня как до звёзд. Он верно делал, что не доверял мне. Если наш славный предводитель Похода намеревался передать этот сектор в руки Кровавого Бога, то я, в свою очередь, посвящу его Изменяющему Пути.

– Разные лики зла, – незамедлительно отозвался Эатайн. – Лишь смена одного проклятия на другое. Теперь мне всё понятно.

– Лишь для твоего ограниченного ума, инквизитор, это проклятие. Я же вижу…возможности. Ну, хватит разговоров. Пришло время этому сектору сгореть в магическом пламени!!

Аларон ударил посохом по земле – и сама реальность, казалось, застонала в предсмертных муках. Каменный выступ, на котором стоял колдун, охватили огромные вихри синевато-пурпурной энергии. Если до сих пор предатель искусно сдерживал свою силу, то теперь Марианна поняла, что с ним, вероятно, не справился бы даже Руксус; во всяком случае, чернокнижник гораздо лучше контролировал собственную колоссальную мощь.

Девушка успела прикрыть глаза от яркой, слепящей вспышки, после чего с ужасом увидела, что из пси-потоков вышло много Нерождённых. Синие и отвратительно розовые кругловатые существа, похожие на клыкастых морских чудовищ, в унисон оглушительно захохотали, словно их смешило то, что они вторглись в чуждую для себя реальность. Свита лорда-инквизитора и штурмовики вступили в битву с демонами Тзинча.

Эатайн прекрасно понимал, что всё закончится лишь с одной-единственной смертью, и потому, взяв с собой Зайгроссу и Роллана, бросился на колдуна. Аларон в ответ выпустил сплошной поток пси-энергии, попытавшись подавить противника одной-единственной атакой, одним могучим ударом. Эатайн успел поднять щит, закрывший его товарищей по оружию.

– Зайгросса, держись рядом с нами, не спеши, – с трудом произнёс лорд-инквизитор. – Этот колдун силён даже для тебя. Ты не сможешь блокировать его способности полностью.

–Я это уже понял, господин. Буду делать всё, чтобы мешать ему.

Эатайну хотелось кивнуть, но все его силы уходили на то, чтобы сдерживать натиск противника. Телепатическим сигналом он послал сигнал Гарону помочь им – его искусство владения клинком может помочь даже против такого грозного врага, как предатель-астартес.

–Марианна, помогай им убить колдуна, я защищу тебя! – приказал Альве, и с его пальцев сорвались белесые молнии, ударившие Нерождённых прямо в зубастые морды.

– Но как я могу это сделать? – мужество покинуло девушку, и она сжалась в камень, не зная, чем вообще может противостоять тварям Имматериума.

– Ты же телепат! Постоянно вторгайся в его голову, мешай ему делать то, что он хочет! Вместе мы можем…

В воздухе остро запахло озоном, бушевали потоки демонического пламени, лилась кровь. Простое человеческое оружие, даже такое качественное, как у штурмовиков Инквизиции, в очередной раз доказало, что против Нерождённых нет лучше орудия, чем колдовство. Бойцы Эатайна бились отчаянно, проявляли чудеса опытности, мастерства и героизма, однако всё равно гибли один за другим. Каждый штурмовик забирал с собой минимум одного демона, чьи силуэты тут же таяли в воздухе, словно исчезнувшее наваждение. Больше всего урона им наносили атаки Альве, однако его одного было мало для подобной своры. Гарон с невообразимой виртуозностью сражался в окружении, слабо раненный.

Ещё несколько ударов сердца пронаблюдав за битвой, Марианна поняла, что не может быть