– Таким образом доказано, что перед гибелью Белый частовстречался с продюсером и руководителем каскадеров Киншаковым. Сейчас онработает в Штатах. Может быть, к зиме вернется. – Литвиненко, стоявший во времясвоего сообщения, замолчал и вопросительно взглянул на шефа.

– Почему именно к зиме? – Зорин оторвался от разложенныхперед ним на столе фотографий съемочной группы Киншакова, снял очки, откинулсяв кресле.

Литвиненко замялся.

– Ну, Новый год, "елки" начнутся… – попыталсясострить он.

Зорин покрутил очки в руках, наморщил лоб.

– Думаешь, приедет? Променяет работу со Спилбергом нахалтуру с "елками"? Сомнительно… Или это шутка такая?

Литвиненко прикусил язык. Он давно подозревал, что его босслишен чувства юмора, но чтобы настолько… Впрочем, в высокой политике можетутвердиться только человек, который ко всему относится крайне серьезно,буквально. Работа такая.

Смутившись, Андрей покраснел, закашлялся и торопливопринялся излагать свои мысли по поводу группы журналистов, которые сумелизаснять взрыв и падение с моста "линкольна" Белова.

– Люди в группе разные. Для нас из всей группы наиболееинтересен репортер криминальной хроники Невзглядов. Очень перспективен дляразработки. Любит поддать, амбициозен, жаден. Если вы санкционируете егоразработку, я им займусь.

Зорин принялся изучать поданное помощником досье журналиста.Для него дело Белова понемногу стало отходить на второй план. Он раздумывал,стоит ли втягиваться в затяжную и тяжелую войну за наследство исчезнувшегопартнера. От размышлений его оторвал звонок телефона. Он поднял трубку.

– Да, Зорин на проводе!

Выслушав короткое сообщение, Зорин нахмурился. Верныйчеловек из президентской администрации только что сообщил ему, что президентпринял окончательное решение – топить рубль. Это означало, что правительство собираетсяотказаться от своих обязательств по государственным краткосрочнымобязательствам и готово объявить себя банкротом.

Зорин прикинул. Его деньги хранились не в России, а воффшорных банках на далеких экзотических островах. Так что девальвация егокапиталам практически не грозит. Проблема состоит в том, чтобы наварить надефолте. И в свете этих событий империя Белова становилась куда более реальнойи легкой добычей, чем раньше.

Зорин аккуратно сложил фотографии и листочки досье в папку ипротянул помощнику.

– Вот что, Андрей. Брось все дела, занимайся только этимжурналюгой. Из-под земли мне его достань. И как можно скорее. Озолотить я тебяне озолочу, но посеребрю в полный рост. Только постарайся. Вперед!

Не столько обрадованный, сколько озадаченный подозрительнощедрыми обещаниями шефа, Литвиненко вышел из его кабинета.

Виктор Петрович Зорин не зря платил деньги своемуинформатору. Не успел президент по телевизору заверить народ в незыблемостирубля, как на страну обрушился дефолт, и все в один момент обеднели. То есть,конечно не все, ибо по закону Ломоносова – Лавуазье ничто в мире не исчезаетбез следа, и если где-то что-то убавляется, то в другом месте столько же должноприбавится.

Но большинство предпринимателей, не связанных напрямую сэкспортными поставками нефти и газа, понесли значительные убытки. Проблемы необошли стороной и империю Белова. Посоветовавшись с Ольгой, Шмидт решил вызватьна "совет в Филях" всех, кто имел отношение к принятию решений.

Встреча состоялась в актовом зале Фонда"Реставрация". Шмидт предложил собравшимся, а это были управляющиефирмами, предприятиями и смотрящие от локальных организаций Бригады,высказаться и выдвинуть свои предложения по сохранению империи Белова. Однакобольшинство предпочло, как это у нас принято, отмолчаться… Несколько человеквыступило в том смысле, что лучше пару месяцев переждать и не делать резкихдвижений. Время смутное, и неизвестно, куда кривая выведет. Последней взяласлово Ольга. В отличие от всех, у нее было конкретное предложение:

– Я предлагаю обратиться к скрытым резервам, – сказала онауверенно. – Не сидеть надо, засунув голову в известное место, а наступать.Думаю, сейчас деньги нужно вкладывать в непреходящие ценности…

Собравшиеся зашевелились, обмениваясь взглядами, кто-тошепнул на ухо соседу гадость, кто-то пошутил в том смысле, что у бабы волосдолог… Никто из них не ждал от Ольги, далекой, в сущности от бизнеса женщины,ничего толкового.

– А конкретно? – задал вопрос один из управляющих.

Ольга открыла лежавшую перед ней на столе папку с бумагами.

– Я имею ввиду нефть! – сказала она серьезно. – Я тутлистала документы со старыми проектами и натолкнулась на один любопытныйматериал…

Это был проект возведения нефтеперерабатывающего завода подМосквой. На месте строительства уже были заложены фундаменты будущих помещенийи подведены коммуникации.

– Смеешься? На реализацию этого плана тогда денег нехватило, откуда же они теперь, после дефолта возьмутся? – разочарованновозразил ей Шмидт.

Но Ольга не сдавалась. У нее были припасены аргументы в пользутакого шахматного хода.

– В деле имеются немецкие партнеры. Их наш дефолт некасается, они еще не успели пустить здесь корни. И, скорее всего, рванутотсюда, сверкая пятками. Могут! Но в этой ситуации для них есть и плюсы! Сейчаскаждый доллар в два, а то и в три раза потяжелеет. И взяточники аппетитыумерят. Не то время, чтобы права качать. Вопрос в том, захотят ли немцы сейчасвкладывать в Россию деньги. Мы должны их убедить, что дешевле они здесь, вРоссии, собственности они никогда не купят с прицелом на будущее, и это ихединственный шанс.

Проект стали рассматривать с разных сторон. Даже молчуныоживились и принялись обсуждать варианты поведения на рынке в условиях дефолта.В конце концов криминальный конклав начал склоняться к мнению, что план перспективныйи стоит попробовать его осуществить. Особенно сейчас, на фоне общего паденияприбылей.

И только Шмидт недоверчиво качал головой. В отличие отостальных он хорошо помнил, что в деле, кроме цивильных немцев, были ещечеченские предприниматели, владельцы сети бензозаправок. Они славились своимволчьим аппетитом, что делало их опасными не в последнюю очередь и дляпартнеров. Имея общий бизнес с чеченцами, следовало держать палец на спусковомкрючке. Ходили слухи, что они приторговывают фальшивыми баксами… Но в концеконцов проект был принят практически единодушно.