Мне жутко. Кожа заледенела от мурашек.

Хочется выпрыгнуть из моего тела, из этой дурацкой жизни. Я думала, что упала на дно, но земля разверзлась под ногами, и я снова лечу вниз.

Желудок сжимается в огромный камень. Я прикладываю руку к горлу, и Люкас приносит пластмассовое ведро. Меня тошнит, выворачивает в оранжевое ведро с вонючей тряпкой на дне.

Я выталкиваю из себя происшедшее, отторгаю его.

Чья-та тёплая рука лежит на моей спине, кто-то собрал мои волосы в хвост.

– Оставьте меня! – прошу хриплым басом, но мужчины остаются на месте. Люкас подносит к моим губам стакан воды.

– Пей! Когда мне будет плохо, ты тоже поможешь! Мы же соседи, – шепчет он.

Ник гладит меня по спине.

– Поверь, Алли, это не конец света! – говорит он уверенно. – Будет плохо, тошно, но ты выдержишь. Люкас запретит использовать снимки. Мы пожалуемся, сотрём блоги. Невозможно предугадать, чем обернётся скандал. Например, твой бывший начальник, Гранд, вывернулся из жуткого дер+ма без особых проблем.

Да, я знаю, что Ник прав. Это всего лишь временный океан дер+ма, вылившийся мне на голову.

Делаю несколько глотков воды.

– Мама советует сразу почистить зубы, и тогда станет легче, – говорит Люкас. Мальчик-мужчина.

Я послушно поднимаюсь и, взяв с собой ведро, выхожу из комнаты.

Полощу рот и горло, чищу зубы, смотрюсь в зеркало.

Это не я.

Такое не может случиться со мной. Чтобы столько всего подряд… это невозможно!

Ник стучится в дверь ванной.

– Эй, ты там не заснула?

– Мне кажется, я на дне, – говорю тихо, потом вдруг начинаю смеяться. Истерически, всхлипывая. – Я надеюсь, что я на дне, что хуже уже не будет.

Ник берёт меня за руку, ведёт в комнату и садится рядом на постель. Он открыл окно, и в комнату врывается ледяной Лондонский воздух с запахом весенней грязи и бензина.

– Алли, ты не сделала ничего предосудительного…

– Они пишут, что я нарочно выставила зад!

– Ты зашла случайно, растрёпанная со сна и одетая в мятую футболку. Так не позируют! Твои соседки и прочие идиоты изливают яд, но скоро это закончится, и останется сухой осадок. Ты попала в эфир случайно, отсюда и популярность. Больше всего на свете народ любит смотреть на то, что им не хотели показывать. Я обещаю тебе, что скоро всё изменится. Уже сейчас в сети на удивление много позитива. Вот, смотри!

Смахиваю слёзы и снова тянусь к планшету.

«…по снимкам очевидно, что это не ягодичные импланты. Похоже, мисс Серова активно занимается спортом…»

«…сайт провёл опрос среди мужчин, чтобы узнать, действительно ли русские женщины привлекательнее других…»

«…знал ли Александр Гранд, что у его служащей имеются такие «активы»…»

«…русская стажёрка ВСКОЛЫХНУЛА общественность…»

«…её роль в прошлом скандале непонятна, но в данный момент она виновата только в том, что сегодня после работы сотни женщин пойдут в спортзал, чтобы тяжким трудом и пОтом заработать такую же фигуру…»

Я соединила несколько английских ругательств в длинную цепочку. От души.

– Блин, Алли, кто же так ругается? – фыркнул Люкас.

– Лучше скажи, зачем ты позволил подписчикам использовать снимки?

Это риторический вопрос, но Ник отвечает за Люкаса.

– Потому что он идиот, помешанный на популярности. Люк должен был получить твоё разрешение, а он, наоборот, солгал. Если хочешь, бей его, а я подержу. Есть ещё кое-что… Я раньше работал в газете, есть опыт в таких делах. Твоя связь с Кофегейтом подогрела интерес, но всё равно, немыслимо, что вокруг тебя началась такая возня. Историю раздули намеренно, кто-то опубликовал блоги с подборкой ссылок и запустил их в сети.

Я увидела перед собой улыбку Гранда.

Повисла неловкая пауза. Есть несколько тем, которые я не стану обсуждать. Одна из них – Александр Гранд.

Внезапно Люкас взял меня за руку.

– Алли, можно я скажу тебе всю правду до конца? У тебя самая роскошная попка из всех, которые я когда-либо видел.

Я внезапно рассмеялась, что удивительно посреди кошмара.

– Поясни, сколько попок ты видел? Только твою бабушку в купальнике?

– Обижаешь! У меня многолетний интернетный стаж.

– Я с ним согласен! – Ник тоже пытается меня развеселить. – Самая красивая попка в мире!

– И у тебя тоже стаж?

– Ещё какой! Я старше вас! Тридцать один год стажа!

– Как только родился, так и пошёл смотреть на попки?

– Чего только не насмотришься в детском саду!

Мы смеёмся, словно ничего не случилось.

– Я мечтала о карьере, – признаюсь, вытирая слезящиеся от смеха глаза.

– Нуу… – тянет Люкас, – тебя с удовольствием пригласят сняться…

– Нет! – давлюсь хохотом. – О карьере в бизнесе! Я хотела работать на известные компании, а потом основать собственную фирму.

– И в чём проблема? – непонимающе хмурится Люкас. – Для бизнеса обязательно иметь плоскую задницу?

Они оба прекрасно понимают, в чём проблема. Зачем работодателям стажёрка с голопопой славой и с причастностью к Кофегейту? Но друзья упорно продолжают меня смешить. Надо бы рассердиться на Люкаса, но откуда ему было знать, что я знаменитость? Да я и сама виновата. Ведь знала о его одержимости славой, так почему не проследила за его каналом? Доверилась, не думая.

Так же, как Гранд доверился мне, когда я принесла ему кофе.

Люк причинил мне неприятности, но не со зла, а по преступной глупости.

Как и я Гранду.

– Хочешь посмотреть, как я работаю в прямом эфире? – спрашивает Люкас. – Я посажу тебя сбоку, чтобы ты не попала в камеру.

Неожиданно для себя я шучу:

– Я зайду попозже, когда разденусь!

Смеясь, я выпроваживаю мужчин из комнаты.

И тогда смех прекращается.

Александр Великий. Говорят, македонский царь убивал мирных жителей в завоёванных странах. Говорят, он был беспощаден.

Гранд отомстил мне на пятнадцатом этаже. Унизил, втёр в грязь, использовал. А потом позвал, когда я проходила мимо кабинета, чтобы убедиться, что я сломалась. Какая же я дура! Надо было притвориться слабой, а не умничать, не отнимать у него чёртово прозвище. Вместо этого я выпендрилась, и вот результат…

Очередная месть.

Это его рук дело. Стажёркам такое не потянуть, скандал раздут профессионально.