типа до завершения первого круга. И у меня это получается. Я резко поворачиваю руль, и мой маневр заставляет его притормозить. Влетаю в поворот на скорости в 120 километров в час. Черт!

Машина сатанеет и начинает сходить с трассы, так что я прилагаю усилия, чтобы еле-еле вернуть ее на гоночный путь.

Теперь моя цель – это бритоголовый, который по-прежнему опережает меня.

Проклятие! Он знает толк в скорости! Вероятно, он уже давно участвует в гонках. Большинство зрителей, полагаю, поставило именно на него, и эта мысль прибавляет мне желания победить. Эта мысль – и тот факт, что за мной следит Анаис.

Я прибавляю газа, и машина рвется вперед. Да, тигр рычит, и я хочу, чтобы сейчас он атаковал свою жертву.

На втором круге я свожу дистанцию на нет и теперь практически прилепился к черному «Кадиллаку», который пытается не пропустить меня вперед. На трассе множество поворотов, но дальше на пару сотен метров тянется прямой ровный участок дороги, так что я намерен пойти на обгон.

Бритоголовый по-прежнему держится впереди, он немного сбросил скорость, надеясь, что я сделаю то же самое. Этот тип смотрит на меня в боковое зеркало, а затем в зеркало заднего вида. Наши взгляды пересекаются. Я уверен, что в моих глазах сверкает тот же азарт гонки, что и в его.

– Сукин сын! – ору я, когда пытаюсь обогнать его справа, а он сдвигается в ту же сторону.

Я понял, что он затеял. Этот тип хочет заставить меня тащиться за ним до самого конца, а затем, на заключительном отрезке, он вдарит по газам и первым пересечет финишную черту.

Ублюдок, он победит из-за широкого рыла своей тачки, но ведь победит!

Тысяча долларов… Брейден… Анаис.

Я устрою охоту за этим типом и заставлю его понервничать. Я решаю так и ехать вплотную за его машиной и надеюсь, что у него не такие железные нервы, как кажется.

Бритоголовый продолжает блокировать мне дорогу, и я едва-едва избегаю столкновения с ним.

– Урод! – опять кричу я, встречаясь с ним взглядом. Он улыбается, но у меня больше нет желания шутить. На краю трассы девица с флагом снова взмахивает им, обозначая новый круг.

Третий.

Как ни странно, я чувствую себя спокойным и сконцентрированным.

По шее и спине медленно стекает струйка пота.

Мы почти уже приехали.

Еще один поворот, машины накреняются, но мы оба почти одновременно снова выравниваем их.

Кто знает, перехватывает ли у Анаис дыхание из-за меня? Кто знает, пульсирует ли в ее венах тот же адреналин, что толкает меня вперед за победой, и готова ли она умереть от беспокойства?

Боже! Я чертов эгоист, но я надеюсь, что да.

Я хочу, чтобы ее волновало, останусь ли я жив в этой гонке. Хочу, чтобы страх меня потерять причинял ей боль. Хочу, чтобы он так же крепко сжал ее сердце, как сейчас мои руки вцепились в руль этого куска железа, схватились за жизнь, от которой я теперь черта с два откажусь.

Мне хочется остаться живым. Вот это новость.

Я начал участвовать в гонках по противоположной причине. Я хотел умереть, и Анаис знает об этом.

Я давлю на газ и переключаю передачу. Пошел в задницу, бритоголовый! Игры кончились.

Последний поворот подступает вплотную ко мне, но меня это не волнует. Я выворачиваю вправо, соперник тут же делает то же самое, и тогда я резко направляю машину влево и наконец-то получаю зазор, позволяющий его обогнать.

Я заставляю этого типа сбросить скорость, чтобы не налететь на меня. Здравый смысл подсказывает мне, что я должен сделать то же самое, но финишная черта уже в нескольких метрах, и я собираюсь пойти в ва-банк.

Нечеловеческим усилием я удерживаю руль, и по инерции машина летит за пределы трассы. Я понижаю передачу. Мотор ревет. Шины шипят. Задние колеса скользят к краю трассы. Не знаю, как мне удается еще раз выровнять машину и первым пересечь финишную черту этого проклятого заезда.

Черт, я победил! Однако в тот момент, когда я жму на тормоза, чтобы остановиться, я теряю контроль над машиной и понимаю, что меня разворачивает на 180 градусов. Мой автомобиль летит навстречу стене. Больше шести метров железобетонного блока, который превратит эту четырехколесную красотку в кучу металлического хлама, а меня в мертвеца. Руль сходит с ума, он дрожит под моими руками, и я готовлюсь к столкновению.

Как же мимолетно счастье.

Однако пару секунд спустя машина останавливается, и наступает тишина.

Я сижу с зажмуренными глазами, мои руки вцепились в руль. Плечи неистово болят. И, видимо, все хорошо, раз я чувствую боль. Это значит, что я жив.

Открываю один глаз.

Передо мной трасса, справа ширится стена, столкновения с которой, кажется, я чудом смог избежать. Я выдыхаю.

– Вот дерьмо, – говорю я сам себе.

– Ты долбаный психопат! – кричит мне кто-то. Я поворачиваю голову налево. Бритоголовый подъезжает ко мне и улыбается, сверкая золотым зубом.

– Это было фантастически, дружище!

Я понимаю, что улыбаюсь вместе с ним и, когда он заходится раскатистым смехом, я ему вторю, потому что поставил на кон жизнь и выиграл, так что теперь чувствую себя богом.

Бритоголовый переключает передачу и съезжает с трассы. Затем начинается безумие.

Толпа выскакивает на трассу и окружает мою машину. Они радостно вопят мне. Меня вытаскивают из кабины автомобиля и обнимают. В этот самый момент, растолкав толпу, появляется Карлос. Он берет меня за руку и кладет в нее деньги.

– Если бы ты разбился с моей малышкой об эту стену, я пришел бы за тобой в ад, чтобы заставить расплатиться по долгам, Вэрд! – свирепо произносит он, однако мгновение спустя его рот растягивается в улыбке, обнажая пожелтевшие от сигарет зубы.

– Черт! Это было невероятно! – добавляет он, прежде чем повернуться ко мне спиной и скрыться в толпе тех, кто поставил против меня и теперь расплачивается за свой проигрыш.

Я представляю, что теперь Карлос замучает меня уговорами, чтобы я продолжал гонять для него, и эта идея меня манит.

Легкие деньги. Адреналин в крови.

Но если бы со мной что-то случилось…

Кто-то трясет меня за плечо, и я раздраженно оборачиваюсь.

– Какого черта… – огрызаюсь я и тут же осекаюсь.

– Ты долбаный кусок дерьма. Ты вообще думал, что ты творишь? – передо мной стоит Зак с багровым от злости лицом и бешено машет руками. – Боже! Ты хотел разбиться вдребезги?

– Нет, я хотел победить, – спокойно отвечаю я.

– И на какой черт тебе нужны были бы деньги,