Вряд ли они спокойно примут то, что в гробу я видела эту семейную жизнь.

– Почему загрустила? – вкрадчиво муркнул Жозефин.

– Вспомнила, что немногочисленные случаи раздельного проживания истинных пар, как правило, основывались или на одном поле связанных, или на том, что каждый из партнеров был достаточно влиятелен. А я молода… И я считала, что у меня впереди вся жизнь! Что я построю ее так, как сама хочу, не оглядываясь на дядю. И даже начала это делать!

От слишком резкой жестикуляции из руки вылетела ложечка, которой я помешивала обед и покатилась по столу, оставляя за собой пятна подливки.

– Ну вот…

– Не переживай. – Кот запрыгнул на стол и толкнул в мою сторону полотенце. – Никто тебя силком замуж не отправит. Обещаю.

Я с нежностью посмотрела на самоотверженного фамильяра, который со свойственной ему легкостью обещал то, что не сможет сделать, и почесала его за ухом.

– Ты мой герой.

Он прижал уши, прищурил янтарные глаза и протянул:

– Складывается ощущение, словно ты мне не веришь.

– Конечно верю! – Не удержавшись, я чмокнула пушистого красавчика в розовый нос и, пока тот ошалело моргал глазами, быстро протерла стол. – Ты же лучший мужчина в моей жизни, как я могу тебе не верить?

– То-то же… – малость растерянно ответил фамильяр. Внезапно одним прыжком перемахнул через половину стола и подоконник, скрылся в зарослях цветов под окнами. И крикнул оттуда: – Я прогуляюсь! Увидимся ближе к вечеру, когда в лес пойдешь.

– Но как ты узна… – растерянно пробормотала я, глядя на чуть шелохнувшиеся кусты чуть в отдалении. – Ну вот, даже сметанки не поел. Спрашивается, для кого старалась?

Ладно, одна пообедаю!

* * *

После еды ко мне вернулся оптимизм и боевой настрой. Что-то я расклеилась!

В данный момент у меня есть приоритетная задача: пройти практику! А там хоть трава не расти! Если в процессе получится получить ответы на дядюшкины вопросы и выяснить, что за куклы в лавке у миасы Вераиль, – отлично. А не получится, так и злые духи с ними.

Главное – мои интересы.

Как говорил один из наставников в университете: “Лучшие подвиги – это те, что совершаются походя”. Почему? А потому что такие герои, как правило, выживают, а вот о тех, кто самоотверженно отправился на борьбу с великим злом, после в лучшем случае пару раз споют в балладах.

Потому я буду очень осторожным героем.

И предусмотрительным. Собираясь ночью в лес за мутировавшими травками, точно не стоит идти туда с пустыми руками, вооруженной лишь улыбкой и добрым словом. Я же темная ведьма, а не светлая!

Потому взяла с собой кислое выражение лица, а также рунический нож, потому что далеко не все травы добровольно идут в человеческие руки. И мешочек. Наверняка миаса выдаст мне все необходимое, но я желала собрать не только для нее, но ещё и для личных нужд.

Потому что да, галлюциногенных грибов тут не растет, чай, не болота. Но, возможно, водится что-то поинтереснее?

Так что в лавку к старой ведьме я отправилась вооруженная до ушей и вдохновлённая примерно до того же уровня.

Эксперименты, нечто новое, а как следствие – признание и деньги. Что может быть милее сердцу девушки, чем финансовая независимость?

Лавка встретила меня перезвоном колокольчиков и свежим запахом мяты.

Миаса Вераиль в этот раз стояла возле одной из бесконечных полок, на которых стояли такие же бесчисленные игрушки и куклы. Фарфоровое личико одной из них ведьма осторожно протирала вельветовой тряпочкой.

Она повернулась на звук, и стеклышки полукруглых очков блеснули в свете закатного солнца.

– Тильда, деточка, – ласково улыбнулась мне бабуля. – Ты рано, я ждала к темноте.

– Думаю, что я найду, чем заняться оставшееся время.

– Ой да, чай никогда лишним не бывает! – тотчас всплеснула пухлыми руками светлая ведьма.

Но я отказалась от любезного предложения. Рассовала по карманам сумки выданные миасой инструменты, запасные ключи от лавки, а также сверток с бутербродами и маленький термос с бодрящим настоем, и отправилась к лесу.

Пожалуй, еще никто и никогда не посылал меня на работу с такой любезностью, заботой и лаской, как миаса Вераиль. Причем в искренности всего этого я не сомневалась ни на монеточку. Старая ведьма скинула на меня самую отвратительную часть своей работы и, разумеется, готова была меня за это любить! И кормить, и поить…

Запах, исходящий от свертка с бутербродами, просто с ума сводил. Все-таки никто не готовит так, как ведьмы. Даже простые бутерброды! Но я дала себе зарок: пока не наберу первую корзину светящегося мха – к еде не прикоснусь.

Корзин в моем задании было пять.

В многочисленных историях о ведьмах рабочие моменты опускаются. Создается впечатление, что ведьма весело порхает по лесу, а нужные ингредиенты сами складываются в корзинку по мановению ее пальчика. В общем-то, это близко к истине, но только если порхает она в приличном, нормальном месте, а не в окрестностях Эльфийских Лужаек.

Здесь все было точно так же, как в ночь моего прибытия. Моросил мелкий, противный, холодный дождик. Истекающие им тучи закрывали небо полностью, и в лесу стояла кромешная тьма. Фосфоресцирующие светлячки с бабочками по-прежнему отсутствовали. Видно, прятались в высокой и вовсе не шелковой траве. До такой степени не шелковой, что я исхитрилась порвать в ней чулок, пока выдирала на волю каблук, застрявший между корней незнакомого мне куста. Что ж штаны-то не надела!..

Добравшись, наконец, до облюбованного вяза, я окинула тройной ствол мрачным взглядом. Выпутала из мантии кота и быстро опустила в мокрую траву. Ответом на это стало душераздирающее мяуканье. Жоз мгновенно полез на меня, зацепился когтем за пострадавший чулок, дернул лапой и молнией взвился на мое плечо.

– Совсем уже!.. – злобно прошипел он мне в ухо, судорожно отряхиваясь.

– Ну прости! – повинилась я не совсем искренне. И в неискренности своей была совершенно права: котик на миг окутался трескучими искорками и стал сухим. А я в очередной раз задумалась о непознаваемой и не поддающейся изучению магии фамилиаров. В нашем университете придерживались теории, что они используют магию хозяина. Но проверить теорию – что эту, что любую другую – еще ни у кого не получилось…

Жозефин белкой перепрыгнул на один из стволов вяза, и я со вздохом полезла следом.

Примерная оценка трудоемкости работы показала, что поесть мне светит в лучшем случае через час.

Светящийся мох в лесу, окружавшем Луэжел, рос, как и везде, исключительно на вязах. Но на высоте не менее двух метров от земли – раз, от ствола отдирался как засохший клей от столешницы – два, а три – он кусался! Не то чтобы сильно, но приятного мало. Словно шаришь пальцами в кучке крошечных колючек.