не упала. У нас в доме женщина? Коим образом незнакомка сумела проникнуть в особняк так, что мы о ней не знаем?

– Марина, – продолжал Дегтярев, – ну когда у нас наладилось общение? Ты раньше отвечала, сейчас молчишь. Оборался весь! И хвалил тебя, и ругал, и умолял. Но никакой реакции.

Меня охватил столбняк. Вот оно что! Дегтярев обзывал не свою жену, а любовницу! А та тезка моей подруги. В памяти вспыхнуло воспоминание. Один из моих бывших мужей, Макс Полянский, начал именовать меня – Дашенция. Вроде ничего обидного, но ранее супруг обращался к жене – Дашуля, Дашенька. А тут вдруг переименовал. Я попросила Макса:

– Сделай одолжение, не говори Дашенция.

– Почему? – изумился Полянский.

– Просто не нравится, – честно ответила я.

– Извини, конечно, перестану, – пообещал Макс.

Но все равно из него пару раз в день вылетало: «Дашенция». Прошел, наверное, год, и мы решили разойтись, но сохранили дружеские отношения. Я дала себе честное слово, что более никогда не пойду в ЗАГС. Зверушка Даша Васильева в неволе не живет. Слово я не сдержала. А Макс преспокойно женился вскоре после того, как мы оба стали свободными людьми. Очередную его супругу, то ли пятую, то ли шестую, а может, восьмую… Простите, много лет прошло, забыла, какой я была женой Макса по счету. Интересен не номер, а имя. Мою сменщицу звали – Дарья. Я вспомнила, как на заре нашего брака Полянский сказал:

– Рыжовы разводятся!

– Да ну? – удивилась я. – Такая хорошая пара, любят друг друга.

– Петька идиот, спалился, – захихикал Макс, – завел амур с бабой. Он брак рушить не собирался, Аня его полностью устраивала. Но потянуло козла на молодые цветочки. Петя шифровался почище Штирлица. Он не впервые налево сворачивает, умеет следы заметать, Анька ничего бы и не заподозрила. Да недавно утром супруга его будить стала:

– Просыпайся, милый, тебе давно пора уходить.

Анька-то про работу говорила, а Петяха сквозь сон: «Катя, уже восемь вечера? Или еще шесть? Что-то глаза не открываются!» И через пять минут ему на морду лица ледяная вода хлобысь! Петя как заорет: «Катька, дура! Офигела!» Глаза открыл, а он дома, у постели Анна с пустой кастрюлей. Как даст посудиной мужу по макушке. Развод и девичья фамилия. Мораль: ищи любовницу, тезку жены!

Я тогда засмеялась, а зря. Потому что Макс применил сие правило ко мне. Он-таки нашел себе «Дашенцию». А Дегтярев обзавелся Мариной! Ну, заяц, погоди! Шум поднимать не стану! Подруге ничего не скажу. Но сейчас без стука войду в комнату толстяка и разберусь со сладкой парочкой. Негодование охватило меня с такой силой, что я пнула дверь ногой и вбежала в небольшой холл. Справа от него располагается кабинет полковника, слева спальня, прямо туалет.

– Кто там? – занервничал полковник, выглядывая из опочивальни. – О, привет!

– Уже здоровались, – процедила я сквозь зубы и всунулась в кабинет. Пусто.

– Что тебе надо? – начал сердиться Александр Михайлович.

Я, быстро отпихнув его в сторону, вошла в спальню и пробормотала:

– Никого!

– А ты кого у меня рассчитывала увидеть? – начал сердиться полковник.

Из кабинета понеслась веселая мелодия, Дегтярев поспешил к телефону. Я осталась одна в помещении и кинулась к занавескам. За драпировками никого. Под кроватью и в шкафах пусто. Значит, любовница в ванной!

– Покопайся там, – говорил кому-то толстяк, – проверь.

Я шмыгнула в санузел, отдернула непромокаемую штору. Никого. Потом открыла небольшой «пенал», в котором даже кошка не поместится, потому что в нем много узких полок. Пусто! Думаете, у Дашеньки пропало желание охотиться на метрессу Дегтярева? Нет! Оно, наоборот, стало ярче. Тетка старательно прячется? Все равно найду. Сейчас она точно в кабинете. Больше гадюке просто негде находиться!

Тихо, на цыпочках я прокралась в рабочую комнату. Толстяк стоял спиной ко входу, лицом к двери балкона и продолжал с кем-то беседовать. Я быстро обвела взглядом помещение. Книжные полки! Они застекленные, прекрасно видны корешки томов. И затаиться там даже ребенок не способен. Диван! На нем только подушки! Письменный стол! Ага! У него между двумя тумбами имеется просторное углубление для ног. Мерзопакостная мадам определенно там. Александр Михайлович увлечен разговором, меня он не видит. Вперед, Дашенька.

Я встала на колени и пошарила рукой по полу. Вроде никого. Но наглая баба могла забиться в самый угол! Пришлось вползти между тумбами. Пусто. Значит, в кабинете только полковник. И в спальне полное отсутствие присутствия определенно очень противной бабенки. Но любовница не могла вышмыгнуть из владений Дегтярева, я же стояла у двери, которая ведет в его помещения. Балкон! Ну как раньше не догадалась!

– Надеюсь, все понятно, – повысил голос полковник, – действуй! И пошарь внимательно там, где объяснил. Хватит посыпать голову песком. Ты забыл, а я вспомнил.

Мне стало смешно. Голову посыпают пеплом. Это библейское выражение, корни его в Книге Есфири, в главе четвертой. Там рассказано о человеке по имени Мардохей, который в знак великой скорби об истреблении иудейского народа посыпал свою голову пеплом.

Заскрипело кресло, перед моими глазами возникли две ноги в тапках. Я заморгала. Дарья! Вместо того чтобы щеголять своими скудными познаниями Библии, следовало спешно ретироваться в коридор. А ты осталась под столом. И коим образом теперь покинуть убежище? Ждать, пока толстяк захочет пойти перекусить? Или ему понадобится посетить туалет?

Одна нога неожиданно продвинулась вперед и ткнулась в меня.

– Афина! Опять сделала себе будку и мешаешь мне, – прокряхтел полковник, – эй, псина!

– У-у-у, – тихо завыла я, – у-у-у.

– Тебе плохо? – насторожился Александр Михайлович.

Потом раздалось сопение, ноги исчезли, вместо них появились руки и голова полковника. Дегтярев не поленился встать на колени, чтобы посмотреть, как думал, на собакопони. Несмотря на сложный характер, Александр Михайлович очень добрый человек. Просто люди его раздражают, с животными у полковника отношения намного лучше.

– Афина, – повторил толстяк, – вылезай.

И тут я неожиданно чихнула, а потом встретилась взглядом с хозяином кабинета.

– Кили-мили, – неожиданно вылетело из толстяка.

Раздался стук. Руки и голова полковника исчезли, появилось нечто большое, темное. Я высунулась наружу, поняла, что наш отважный воин с преступностью лежит на боку. Похоже, он лишился чувств, но жив и здоров! Я ринулась к балкону, распахнула дверь. Никого!

Решив потом поразмыслить, куда могла деться тезка Марины, Дашенька и, не забыв запереть снаружи створку, что ведет на половину толстяка, Дашенька понеслась на первый этаж.

Глава двадцать четвертая

– Причин для особых волнений нет, – сказал врач, спускаясь на первый этаж, – потеря сознания на фоне стресса не редкость. Сейчас имеем чуть повышенное давление. Что неудивительно при наличии лишнего веса. Подумайте, что могло так сильно ударить мужчину по нервам. Поговорите с ним.

– Поговорите! – повторила Марина. – Виктор Сергеевич, вы же знаете полковника.

– Да уж не первый год, – улыбнулся профессор, – по его совету мы с женой перебрались жить в Ложкино. Александр Михайлович умный, позитивный человек.