У меня определенно разбегались глаза.

Конечно, победил все равно Мэл.

– Тыковка, знаешь что?

– Что?

Прежде чем я поняла, что происходит, меня перекинули через плечо. Вся комната перевернулась вверх дном. Черт, у меня что, сползло платье? Я на всякий случай хлопнула себя ладонью по ключице.

– Черт, Мэл! Поставь меня!

Он сразу же вернул меня на место. Кровь прилила к голове, комната закружилась. Рядом с нами смеялись Бен и Лина. Джимми смотрел все тем же скучающим взглядом. Все это было трудно разглядеть, у меня все еще кружилась голова. Я была почти уверена, что на нас смотрят люди. Если бы я услышала, как перевернутая девушка выкрикивает непристойности, я бы тоже, наверное, посмотрела.

– Никто ничего не видел, – сказал Мэл, прочитав мои мысли. – Ты в порядке?

Я кивнула.

– Хорошо.

Его большие пальцы выписывали круги у меня на бедрах через ткань платья. Он приблизил свое лицо к моему.

– Прости, тыковка. Я не подумал.

– Все в порядке.

Он покосился на меня сверху вниз.

– Действительно в порядке, или ты просто говоришь, что все в порядке, а сама собираешься чуть позже оторвать мне яйца?

Я на мгновение задумалась, чтобы быть уверенной.

– Нет. Но не делай этого снова, или я сделаю тебе больно.

– Понял. Больше не буду.

– Спасибо.

– Я больше не буду ставить тебя в неловкое положение, Энн. Обещаю.

– Я была бы за это признательна.

– Видишь, – сказал он, широко улыбаясь. – Наши навыки общения пары чертовски превосходны. У нас все отлично получается!

– Да, это так, – сказала я, мое сердце ликовало.

Это было странно, мы знали друг друга всего несколько дней, но я доверяла ему. Он мне нравился, и я была очень благодарна за то, что провела с ним это время. После катастрофы со Скай мне был необходим Малкольм Эриксон. Черт, после последних семи лет он был необходим в моей жизни. Он приносил в нее солнце.

– Да, – прошептал он.

А потом он поцеловал меня и все испортил.

Это не было нежным поцелуем. Мимолетное касание губ или символический чмок в знак любви явно были не для Мэла. Черт возьми, нет, конечно, нет. Этот поцелуй оказался наркотиком с эффектом амнезии. Он стер воспоминания обо всех других поцелуях. Химическое блаженство. Очевидно, меня никогда раньше не целовали по-настоящему, потому что это… он накрыл мой рот своим и овладел мной. Его язык скользнул по моим зубам, пальцы зарылись мне в волосы. В ответ я двумя руками вцепилась в лацканы его жилета. Поначалу – от удивления или гнева. Потом, очень быстро – из соображений безопасности. У меня подогнулись колени.

Вот глупый, по-настоящему поцеловал меня.

Его язык терся о мой, предлагая включиться в игру. Пожалуй, это был не самый умный поступок, но я не смогла удержаться. Застонала ему в рот и крепко поцеловала его. Так же сильно, как он целовал меня. Мои бедра напряглись, пальцы на ногах подогнулись. Каждый волосок на теле встал дыбом. Он схватил меня еще крепче, как будто не мог отпустить. Я же, с другой стороны, буквально продиралась сквозь его костюм-тройку. Потребность близости стала просто огромной. Все остальное не имело значения.

Все вокруг нас разразились аплодисментами, что было вполне справедливо. Такой потрясающий поцелуй заслуживал оваций стоя. Фейерверк тоже не помешал бы. Однако струнный квартет показался мне немного странным. Конечно, безумное барабанное соло было бы более уместно: что-то первобытное, отвечающее безумному биению моего сердца.

– Ребята, – прошипел Бен, пихая нас локтем. – Прекратите. Ребята!

Я оторвалась от Мэла, отчаянно пытаясь отдышаться. Он тоже тяжело дышал, его зеленые глаза были расширены. Пожалуй, самым подходящим словом было «ошеломленный». «Грязный» тоже сгодится. В конце концов, мы прилюдно терзали друг другу рты.

Я стояла и, дрожа, смотрела на него. Черт возьми. Что, черт возьми, сейчас произошло?

– Это было весело! – Он ухмыльнулся, глядя на меня так, словно только что открыл для себя новую игру. И она ему очень, очень понравилась.

Нет.

Черт подери, нет.

Мое сердце попыталось вырваться из груди, как в «Чужом»[13]. Я не могла винить его за то, что оно решило убежать и скрыться. Это было безумием. Я должна держать это дерьмо под замком. Что, если он поймет, что со мной происходит? Он в мгновение ока отменит нашу договоренность.

Нужно было спасать ситуацию.

– А ничего так поцелуйчик. – Я похлопала его по щеке.

Его высокомерная ухмылка исчезла.

Люди вокруг нас продолжали аплодировать. Вообще-то все они смотрели в другую сторону, хотя многие бросали на нас косые взгляды. Я повернулась и поднялась на цыпочки, чтобы увидеть, что происходит. В открытом дверном проеме стояла Эв в простом платье цвета слоновой кости. Я с другого конца комнаты разглядела белки ее больших удивленных глаз. Рядом с ней стоял Дэвид в костюме, похожем на те, в которые были одеты остальные парни. Он медленно опустился на одно колено. Я была слишком далеко, чтобы расслышать, что он сказал: в комнате было слишком шумно. Но потом Эв закивала, заплакала и одними губами произнесла «да».

– Дэви хотел устроить вторую церемонию-сюрприз, – сказал Мэл, присоединяясь к аплодисментам. – Она не помнит прошлый раз – это была быстрая пьяная свадьба в Вегасе, – так что он устроил это для нее снова.

– Оч-чень мило. – Я облизнула губы, стараясь не обращать внимания на оставшийся на них привкус. Такой приятный.

Его рука скользнула вокруг моей талии, и я замерла неподвижно, не пытаясь отодвинуться. Немного передышки не повредит. Просто до тех пор, пока я не верну контроль над телом.

– Я думаю, нас все видели, да? – сказал он.

– Мм-м.

Без сомнения, мы зарекомендовали себя как пара. Вероятно, нам удалось на мгновение затмить жениха и невесту. Замечательно. Они как пить дать пригласят нас еще.

Мужчина, одетый в усыпанный блестками комбинезон Элвиса, выскочил из прихожей, щеголяя большим черным париком. Под аккомпанемент струнного квартета он запел «Люби меня нежно»[14]. Все смеялись и улыбались. Эв начала смеяться и плакать. Они повторили свои клятвы, и даже мои глаза увлажнились, не успела я с собой совладать. Это было дико романтично. Джимми тихо пробрался сквозь толпу и сунул брату кольцо. Я немного удивилась нежной улыбке на его лице.