этого круга на небольших столбах висели обнаженные девушки: одни молили о пощаде, другие просто с ненавистью взирали на ведьм в черных одеяниях. Погода хмурилась, шел мелкий снег, луна спряталась за тучи, словно не хотела освещать то, что творилось на этих болотах.

— Повелитель! — воскликнула Избранная.

Лилит завороженно смотрела на нее. Девочка помнила, как на экзамене та забирала молодость и магическую силу у каждой ведьмы, ученица которой проигрывала, омолаживаясь на их глазах. Длинные черные волосы Избранной густой волной рассыпались по спине, она взмолилась:

— Услышь наши молитвы! Приди к нам, одари своим взором невест, преданных тебе навек! Укажи нам путь, заслони своим ликом солнце, займи место, принадлежащее тебе по праву, — все громче и громче говорила Избранная. На небе появилась чернеющая воронка. — А для того чтобы тебе легче было найти дорогу к нам, твоим рабыням, мы приносим в жертву тринадцать девушек.

При этих словах тринадцать матерей ведьм встали в черных одеяниях рядом с будущими жертвами, которые, почувствовав, что приближаются последние мгновения их жизни, стали кричать и вырываться еще сильнее. Небо заволокло тучами, огромная молния выбила сноп искр, ударив в находившуюся неподалеку скалу.

— В их телах течет кровь первых людей, — произнесла Избранная.

Матери ведьм занесли старинные ритуальные ножи над своими жертвами, и тут на них обрушился град из огненных стрел. Избранная вскрикнула, из груди у нее торчал наконечник, она медленно оглянулась, не понимая, что происходит, и, застонав, упала замертво от еще одной стрелы, пронзившей ее. Лара применила защитные чары, накрыв себя и Лилит, которая, перестав искать кота, прижалась к тете и смотрела, как из небольшого леска выскочили люди инквизиции, облаченные в белые одежды с гербами на груди. Выжившие ведьмы закричали от ужаса и попытались убежать: одни старались открыть портал, другие превратиться в животных или птиц, но на небольшой скале рядом с местом жертвоприношения появился человек. Подняв над головой посох, он что-то прокричал, и раздалась протяжная и заунывная «Песня инквизиции» — всех ведьм сковала боль, Лилит закричала, а потом забилась в конвульсиях.

— Спаси нас, Арти! — проносились мысли у нее в голове.

Она совсем недавно придумала ему сокращенное имя, а сейчас смотрела, как ее рыцарь в черных дымящихся доспехах, над которым не властна была магия инквизиции, заслонил ее и тетку от стрел и, подняв огромный двуручный меч, накинулся на инквизиторов. Он с легкостью расправлялся с людьми в белых одеяниях, облепившими его со всех сторон, они падали от его точных ударов. Девочка увидела, как огромный человек со шрамом на лице, не обращая внимания на сражавшихся с рыцарем, подходил к лежавшим на земле ведьмам, корчившимся от боли, отрубал им головы и бросал их в центр круга жертвоприношения. Погода словно взбесилась, молнии били направо и налево.

Лилит слышала, как человек на скале продолжал петь заунывную песню, а сотни голосов поддерживали его, и черная воронка на небе понемногу затягивалась.

— Разойдитесь! — крикнул охотник с обезображенным лицом инквизиторам, которые окружили бесстрашного Артамона, пытаясь убить его.

— Гром! Гром! — прокричали его имя с десяток голосов.

— Гром! — эхом разносилось по болотам.

Охотник выстрелил из арбалета, черный рыцарь прикрылся, стрела пробила доспехи и торчала теперь в его руке. Отбросив разрядившееся оружие, Гром достал еще один небольшой арбалет и, прыгнув на рыцаря, ударил его мечом, тут же увернувшись от ответного удара Артамона, и разрядил арбалет в забрало черного воина, рыцарь встал как вкопанный, и охотник быстро отсек ему голову. Крики одобрения пронеслись над болотами Арнгольфа, Лилит забилась в конвульсиях от боли и страха, она лежала на холодной земле и видела лишь то, как охотник с обезображенным от шрамов лицом, только что убивший ее рыцаря, навис над ними с Ларой и, махнув кому-то рукой, прошел мимо. На них надели кандалы, и они провалились в беспамятство. Гром стоял и смотрел, как тела обезглавленных ведьм и рыцаря свалили в кучу, обложили хворостом и подожгли, он улыбнулся и пошел за процессией инквизиторов, которые уже выстроились в шеренгу и с немногочисленными пленницами поплелись домой.

* * *

Лилит сидела в небольшой темнице со стальными решетками на окнах. Днем лучи солнца иногда пробивались сквозь облака, освещая грязный холодный пол, а по ночам было видно звезды, усыпавшие небо мерцающим ковром. Но здесь это не имело никакого значения, все ее мечты разбились о мрачные стены темницы, сколько она ни пыталась, у нее никак не получалось сбежать. Каждый день с улицы до нее доносились крики боли и отчаяния: окно ее темницы выходило на площадь, откуда слышалось монотонное бурчание инквизиторов и радостные возгласы зевак, ставших свидетелями того, как живьем сжигали ведьм, которые умоляли заменить им ужасную казнь на быструю смерть, но девочка знала, что инквизиторы никого не миловали. Она сидела на полу и смотрела в зарешеченное окно под самым потолком, откуда веяло болью, страхом и смертью. «Что с Ларой?» — Лилит не имела ни малейшего понятия. Обхватив колени руками, она просто раскачивалась взад и вперед, погруженная в отчаяние. День сменялся ночью, казни же начинались на рассвете и заканчивались на закате.

«Откуда столько жертв? Это все ведьмы? Ее сестры? — она не понимала. — Или это обычные жертвы для их кровавого бога?» После бойни на болотах Арнгольфа в живых оставили только пять сестер, включая Лилит и Лару, а казни проводили изо дня в день. Девочка не думала о голоде и жажде, лишь вздрагивала от звука шагов стражников и скрежета засовов, да шума цепей и мольбы жертв, говорящих о своей невиновности и непричастности. В углу что-то зашевелилось, но Лилит не обратила на это никакого внимания, она уже видела, как в камеру через маленькие отверстия в стенах приходили крысы, которые по-хозяйски рассаживались у ее железной миски, лакомясь жидкой похлебкой на воде, которую девочка не могла есть. Прошла неделя, она смирилась со своей участью и уже начала молить повелителя о том, чтобы он подарил ей быструю смерть. С окна на пол упала тень, и Лилит, перестав раскачиваться, повернулась в сторону шума и удивленно посмотрела на черного кота, похожего на ее Ваську, который держал за хребет огромную крысу, а та продолжала перебирать лапками, словно все еще бежала по грязному полу темницы. Девочка потерла глаза рукой, потом помотала головой, чтобы прогнать наваждение, так как все еще не верила, что перед ней стоит ее любимый кот, и, закашлявшись, спросила:

— Вася, Васенька, это ты?

Кот промычал в ответ что-то нечленораздельное, но Лилит рванула к нему, обняла и, не