удивленно посмотрела на кота. — Как ты тут оказался, блохастый? И что ты там бормочешь про Лилит? — с ужасом спросила она его. — Неужели эти звери… — ведьма запнулась, — убили ее, принеся в жертву своему богу?! — выпытывала она у Василия, и только сейчас измученная Лара заметила сидевшую рядом с котом большую черную крысу, внимательно слушавшую их.

— Лилит? — удивленно спросила тетка, потом перевела взгляд на Василия. — Но как? Тут, в этом месте?

— Магия жизни и смерти, — твердо проговорил Василий, — ну и немного моей, — при этих словах амулет на его шее блеснул.

— Ты обезумел, лохматое чудовище! — воскликнула Лара. — Это опасно! Она еще не готова, я не готова, — потом удивленно посмотрела на него. — Но как ты это сделал?

— Ну жрать захочешь… — воскликнул кот и быстро метнулся в другой угол, где завязалась борьба, в результате которой он принес еще одну крысу, на этот раз для ведьмы, — не так раскорячишься! Давай превращайся, я помогу.

Через минуту две крысы — одна побольше, другая поменьше бежали, прижимаясь к стене, по коридорам темниц, избегая стражников и перепрыгивая с одной замшелой ступеньки на другую в поисках свободы.

* * *

Замок инквизиции медленно погружался в сумерки, огромное солнце садилось за далекие горы, бросая последние лучи на золотые купола.

— И что, пленницы в попытке превратиться в крыс, — сидя на троне, установленном на небольшом возвышении, спрашивал наместник стоявшего перед ним склонив голову начальника тюрьмы, — просто померли посреди темницы?

Грузный Кин быстро закивал головой:

— Да, Ваше Святейшество, мы нашли тела этих крыс на полу, в луже человеческой крови, их магия не выдержала святых песнопений инквизиторов!

— Крысы в крови? Это дает вам повод думать, что они — и есть бывшие пленницы? А почему вы вообще считаете, что эта кровь принадлежит им? — спросил наместник, откидываясь на спинку трона и поглаживая длинную поседевшую бороду.

Он посмотрел на стоявшего слева от него советника, и тот, не дожидаясь вопроса, быстро раскрыл огромную обитую золотом книгу, лежащую на подставке, и принялся ее листать.

— Так, Ваше Святейшество, там еще были инквизитор, священнослужитель и палач, — быстро затараторил Кин. — Они все в один голос утверждают, что крысы — это и есть наши пленницы, инквизитор сообщил, что аура… — толстяк запнулся, наместник видел, что начальнику тюрьмы сложно объяснить, что он имеет в виду, так как он не совсем понимал, о чем говорит, это вызвало у Эллиота Первого приступ раздражения, и он нервно постучал костяшками пальцев по подлокотнику. — Ну свечение вокруг тел крыс… — продолжал Кин, — и самое главное — это именно человеческая кровь, кровь пленниц.

— Странно, — задумчиво проговорил наместник, — в двух отдельных камерах, без возможности общаться применили магию перевоплощения.

Шелест бумаги прекратился, к Эллиоту Первому наклонился советник и что-то прошептал ему на ухо. Наместник удивленно взглянул на него, потом на книгу, как бы не доверяя услышанному, и, посмотрев на тюремщика, спросил:

— На теле крыс были раны?

Кин кивнул:

— Да, Ваше Святейшество, небольшие, как от кошачьих когтей. Я потребовал, чтобы инквизиторы вскрыли крыс, и они убеждены, что кровь на полу человеческая, а не крысиная. Поэтому…

— Молчать! — взревел раздраженный наместник, затем бросил мимолетный взгляд на советника, сразу переставшего громко перелистывать страницы старинного фолианта, и снова посмотрел на тюремщика, который уже готов был провалиться под землю. — Да как ты смеешь мне врать! Это сложная магия, которую невозможно было не заметить! Что вообще у вас там творится! — в гневе Эллиот Первый чеканил каждое слово, и его голос уже начал срываться на крик. — И ты, остолоп, дал им сбежать! Для такого обряда нужны как минимум три могущественные ведьмы, причем ребенок вообще не в состоянии это сделать, так как обладает самыми заурядными магическими способностями! Я лично ее проверял! — уже орал наместник, при этом советники все как один кивали головами, соглашаясь с каждым его словом. — Как ты их туда пустил?! Как? — потом Эллиот Первый наклонился и зашипел на Кина: — И самое важное, зачем?!

Тюремщик упал на колени и стал умолять:

— Ваше Святейшество! Певцы, прислужники инквизиторов, не переставая исполняют священные песнопения, блокируя любую ведьминскую магию! Из нашей тюрьмы невозможно сбежать, а тем более проникнуть в нее, везде металлические магические двери, на окнах решетки с защитным барьером, запирающиеся словом божьим. На каждом этаже стоят молебные кельи для инквизиторов, которые постоянно читают молитвы нашему единому богу Верину.

— Молчать, богохульник! — закричал наместник, несколько стражников тут же схватили трясущегося начальника тюрьмы за шиворот и прижали его к полу. — Я проверю каждое твое слово! Хотя тут и так все понятно! Это ты во всем виноват, ведь тебе поручили охранять этих ведьм! Ты знал, насколько они важны! Увести его и допросить! Всех допросить! — орал Эллиот Первый, не обращая внимания на рыдания Кина.

Наместник нервно постучал рукой о подлокотник и, повернувшись к первому советнику инквизиции, спросил:

— Ведь Гром рассказал нам обо всем, он лично убил Избранную?! И прекратил варварский обряд по призыву этого бога проклятых?! — и с недоверием посмотрел на Мантаса, который несколько съежился под его взглядом, но при этом спокойно ответил:

— Ваша Светлость, мы можем допросить его еще раз, но я точно помню, что он медленно, как велит ритуал, перерезал им горло, проливая на алтарь кровь невест повелителя! И отрубил головы всем раненым и погибшим ведьмам, Избранная к этому времени уже была мертва, — поправился советник, — несколько стрел пронзили ее, после этого Гром сжег их на алтаре и тем самым запечатал его кровью ведьм, алтарь треснул и развалился на несколько частей, портал закрылся для их бога на сотни лет.

— Тогда кто мог применить такую магию? — задумчиво произнес наместник, он отвернулся от Мантаса и стал размышлять вслух. — И как они попали в охраняемую и заблокированную тюрьму, в которой невозможно применить заклинание перевоплощения, особенно после того, как была разрушена их связь с богом, ведь сейчас магия и влияние ведьм, без поддержки повелителя, должны угасать.

— Ваша Светлость, может, маги? — начал было советник, но Эллиот Первый даже не взглянул на него, лишь фыркнул:

— После того, что мы с ними сделали! — однако он вдруг повернулся к советнику и спросил его:

— А этот Дик еще жив?

— Да, Ваше Святейшество, но Совет инквизиторов признал его виновным и приговорил к казни, — ответил Мантас и настороженно добавил: — Завтра в полдень, Ваше Святейшество, — и преданно посмотрел на наместника.

— Отмените казнь, он еще пригодится мне живым, приведите его, что-то не складывается у меня в голове с этой девочкой, — и немного подумав, улыбнулся и