нас Павел Черногряжский стал таким сильным. Или ты меня обманываешь? — нахмурился князь.

— Нет, отец, — поспешил его заверить Федор, — это точно. Я этого доходягу по средней школе помню, он слабый был. Его там все…

— Мне похрену, что с ним там все делали! Это всё в прошлом! — махнул рукой аристократ. — И близко не подходи к его дому! Не вздумай туда соваться, пока я не выясню, что к чему. Это понятно?

— Понятно, но у него была колода…

— Никаких нахрен но… И слушать твоё жалкое бормотание противно! — голосом Степана Аркадьевича можно было заморозить воду, и Федор сразу закивал как китайский болванчик.

— Хорошо, с этим вопросом разобрались, — кивнул глава. — Теперь давай-ка о Волконской. Мы к ней тебя сватали. Они отказали?

— Она отказала, — нахмурился Федор. — Ты же сам говорил, что её отец…

— Её отец слишком любит свою дочь, — отрезал Степан Аркадьевич. — Во всём Владимире тебе баб мало, что ли? Чего ты к ней прикипел? Ты не должен бегать за ней и позорить наш род! В общем, завязывай, понял?

— Да она на этого Черногряжского глаз положила, — возмутился Федор. — Предпочла его — мне. Славному роду Вишневецких — какого-то Черногряжского.

— Всё! — ладонь отца с грохотом опустилась на стол. — Я сказал! Чтобы ни к Черногряжским, ни к Волконским не подходил. И не переживай, — голос папеньки вдруг стал ласковым и добрым, — мы отомстим, сын. Не сомневайся.

— Да, папа, — покорно кивнул Федор, но отца ему было не обмануть. Степан Аркадьевич слишком хорошо знал своего отпрыска.

— Я повторяю: не подходи. Ясно? Узнаю — уши оборву!

— Я понял, понял…

— Надеюсь. А теперь иди!

Проводив глазами покинувшего его кабинет сына, Вишневецкий тяжело вздохнул и, взяв трубку моба, набрал номер.

— Иван. Это князь Вишневецкий. Когда сможешь подъехать? Жду.

Глава десятая

«Учится, учится и еще раз учится. Часть 2»

Весь следующий день я потратил на запоминание карт. Это сначала мне казалось, что всё так просто… А потом выяснилось — нет. Никогда не думал, что это может быть настолько сложно. Вот никак не хотели они запоминаться. Вроде чего там? И немного их, и картинки яркие, и подписи короткие, но какая-то ерунда творилась. Вроде запомнил, а потом — раз! — и забыл. Явно здесь без какой-нибудь зловредной магии не обошлось. Однако же я приложил все старания и всё же победил, к ужину вызубрив эти проклятые карты. О чем радостно и сообщил во время трапезы Остерману. И кстати, поведал ему и управляющему о приглашении на день рождения. Мастер, как я понял, даже обрадовался этому факту.

— Вот и хорошо, — довольно кивнул он. — У нас есть целая неделя. Подготовимся. Если кто вызовет на дуэль, а желающих, возможно, наберётся прилично, проверишь себя в деле.

— Как-то не хочу я таких проверок, — честно признался ему.

— Павел, в бою рождается настоящий маг! — князь многозначительно воздел вверх указательный палец. — Ну и авторитет, понятное дело, — добавил он следом. — Ты не должен бояться таких боев. Это не те смертельные бои, которые, между прочим, запрещены императорским указом. Ну а если будут травмы, для этого существуют целительницы. Они, кстати, на дуэлях обязательны. Запомни, нет лучшей тренировки, чем бой с реальным противником. Значит, всю эту неделю будем натаскивать тебя на дуэли. Сегодня у нас пятница. В воскресенье будет готова тренировочная площадка. Вот тогда и начнём!

Начнем так начнем… Эх, если бы я знал, что меня ждет с воскресенья, не относился бы к будущему легкомысленно.

И пошли тренировки. И если бы я только тренировал магию… Но нет! Остерман начал с физических упражнений. Зарядка, бег, силовые упражнения. После этого — теоретическая часть. Потом — практическая. Моим оппонентом выступал сам Сергей Сергеевич. К тому же он настоял на том, чтобы я не сражался сразу двумя колодами. А чередовал по очереди. В одном бою одной, в другом — другой. Одно только радовало: в дальнейшем мне обещали два выходных дня. Субботу и воскресенье. Но и тут не обошлось без подвоха: на эти дни, как предупредил Остерман, он будет давать теоретические задания. Короче, нетрудно догадаться, что надо будет снова зубрить.

— И вообще, хорошо бы, чтобы ты не светил лишний раз своей Тёмной колодой. По крайней мере, до учебы в академии, — предостерег он меня.

— Но я ведь уже показал её в той дуэли с Федором, — не понял я.

— Это не называется засветил, — презрительно заметил тот. — Сомневаюсь, что этот Вишневецкий вообще хоть что-то понял. А вот если будут свидетели…

— Но ведь вы сами говорили, что это не запрещено, — возразил я ему.

— Конечно, не запрещено. Это фамильные колоды, и ты можешь использовать их, как тебе заблагорассудится, но пойми, — тяжело вздохнул мастер, одарив меня печальным взглядом, — не стоит показывать сразу все свои козыри. Сначала ты должен научиться сражаться со стандартной колодой. Вот в Академии у тебя появится совсем другие противники. Там тебе Темная колода поможет.

— Но… — начал было я, но, встретившись глазами с наставником, осекся.

— Ты сам принимаешь решения, Павел, — голос Остермана звучал сухо. — Моя задача — научить тебя пользоваться двумя колодами, и я сделаю это в память о твоих родителях.

Я поклонился ему, но лично для себя решил, что в этом мой учитель явно не прав. Впрочем, это оказался единственный момент, когда мы попробовали поспорить друг с другом. Первый и последний. Всю эту неделю я буквально доползал до здешней бани, где сразу попадал в заботливые руки Кати, которая, может, целительницей и не была, но вот массаж делала просто изумительно. И не только эротический.

В очередной раз выйдя из бани, я направлялся в свой кабинет, словно заново рожденный, где до ужина, а потом и после него изучал уроки местного этикета. Это мне посоветовал Ефграф. Ну правильно, чего уж там. В конце концов ассимилироваться-то надо. А то действительно буду смотреться как белая ворона.

Помимо этикета, на празднике ещё обещали и танцы. А любой уважающий себя аристократ, если не хотел ударить в грязь лицом, должен был уметь танцевать. Как ласково сообщила мне Варвара, раньше я этим умением