Они долго молчали. Алекса медленно переводила дыхание, Делия, бессильно склонив голову, смотрела в пол.

– Ты действительно так держишься за магию? – тихо спросила она наконец.

– Это моя жизнь, – ответила Алекса. Слова, возможно, звучали несколько высокопарно, но она-то знала, что это абсолютная правда. – Сделай расклад на возможность моего отказа от магии – и тогда поговорим.

Делия вздохнула. Она все больше становилась похожа на себя прежнюю.

– Мы еще все обсудим, – сказала она и огляделась. – Тут не очень уютно. Может, тебе что-то нужно? Тут нормально кормят?

– Всего достаточно, – заверила Алекса. – Мне много не требуется. В плане еды или комфорта.

– Знаю. – Делия невесело улыбнулась.

В этот момент дверь приоткрылась, и в палату заглянул Себастьян. Алекса, как человек, привыкший подмечать детали, не могла не отметить, что волосы у него лежат непривычно гладко, а подбородок и щеки тщательно выбриты… Ого, кажется, кто-то провел у зеркала немало времени.

– Все в порядке? – поинтересовался магистр.

Алекса и Делия переглянулись, словно заговорщики, и кивнули.

– Мне нужно перемолвиться с Алексой парой слов, – заявил магистр, входя в комнату. – Делия, можно попросить тебя подождать в коридоре, а потом я отвезу тебя немного отдохнуть после дороги. Перелет был долгим и тяжелым, нужно обязательно отдохнуть.

Делия снова вспыхнула и, не споря, вышла из палаты.

– Ну как поговорили? – спросил Себастьян, занимая стул, на котором только что сидела Делия. Его пес, как и прежде, остался у двери.

– Я остаюсь, – сообщила девушка, понимая, что он имеет в виду.

– Так я и думал, – заметил магистр и, повернувшись к Алексе, чтобы отслеживать ее реакции, добавил: – Мы нашли тело.

Алекса молчала, понимая, что Себастьян чего-то от нее ждет. Но лично она считала, что не обязана оправдывать чьи-либо ожидания.

– Но оно находилось левее того места, где ты упала в воду. Ты не могла его видеть, – заявил он после тягостного молчания.

– То есть вы хотите сказать, что я придумала?

– Ты не могла видеть тело, но откуда-то знала, что оно там. – Взгляд Себастьяна прожигал едва ли не насквозь.

Алекса задумчиво кивнула:

– То есть вы сейчас говорите, что я знала, что тело находится у скалы… Но решила рассказать об этом, скажем, чтобы отвести от себя подозрения?

– Я вынужден допросить тебя с применением магических средств и в присутствии свидетелей, по всей процедуре, – тихо проговорил магистр, и Радуга оскалилась, словно собиралась броситься на обидчика, но ни Себастьян, ни его громадный пес даже не шевельнулись, игнорируя крысу. Алекса успокаивающе положила ладонь на ее выгнувшуюся напряженную спину.

– Понимаю. – Девушка кивнула. – А его не могло отнести волнами?.. – Себастьян покачал головой. – А, собственно, о каком теле мы говорим? Это все же Айрис?

Магистр снова покачал головой, не собираясь отвечать на этот вопрос.

Новости были более чем плохие. Хотя то, что магистр предупредил ее о неприятностях, уже было хорошо. По крайней мере, это демонстрировало его расположение.

– Не хочешь ничего мне сказать? – Себастьян смотрел на нее тяжелым взглядом.

– Нет. Ни к чему тратить время. Все равно мне придется повторить это при магическом допросе. – Алекса демонстративно потянулась за скетчбуком.

– Как знаешь. – Магистр поднялся и тяжело зашагал к двери. Прежде, чем выйти, он оглянулся на девушку. – Надеюсь, ты не огорчишь Делию.

Алекса даже не удостоила его взглядом, возвращаясь к рисованию. Стоило ему выйти, как в комнату снова ворвалась Делия.

– Что-то не так? – спросила она, оглядывая Алексу, словно ей могли причинить физический вред.

– Все нормально. Меня просто хотят допросить.

– Только в моем присутствии.

Нет, Делию действительно подменили. Алекса никогда не видела ее такой.

– В твоем присутствии я говорить не буду. – Алекса смотрела на мать в упор, и та вздрогнула.

– У тебя глаза твоего отца… Я тебе говорила? – тихо спросила Делия.

– Кстати, – оживилась Алекса, – не кажется ли тебе, что пришло время о нем рассказать?

– Ты никогда не спрашивала…

– Но вот внезапно проснулись дочерние чувства, – произнесла девушка зло.

Делия помолчала, собираясь с мыслями.

– Я тысячу раз представляла этот разговор, – сказала она после паузы. – Все думала, когда ты начнешь задавать вопросы, но ты не спрашивала. Даже в детстве. Как будто тебе было все равно. А я испытывала перед тобой стыд, потому что родила тебя одна, потому что не смогла дать тебе нужное положение и защиту… Я тогда…

– Не стоит, – прервала ее Алекса. – Ты опять начинаешь оправдываться, а я задала тебе конкретный вопрос об отце.

Делия грустно улыбнулась.

– Ты права, никак не разучусь… Твой отец казался мне самым красивым из всех, кого я знала. Мне было как раз столько же, сколько сейчас тебе, я училась в старшей школе и попала на одну из студенческих вечеринок фактически случайно. Он играл на гитаре и был солистом небольшой группы. Высокий, черноволосый, с пронзительными, как у тебя, серыми, будто сталь, глазами. Когда он пел, по коже бежали мурашки, а сердце переворачивалось в груди. Он пел, словно душу из тебя вынимал… – Делия не смотрела на дочь, погрузившись в воспоминания. – Наверное, глупо влюбляться в музыкантов, я всегда это знала. Но как только я услышала его голос, то поняла, что больше мне никто не нужен. Я сама подошла к нему в перерыве. У меня тряслись колени, я едва удерживалась на ногах, но все-таки шла. А потом, оказавшись рядом с ним, не смогла сказать ни слова. Словно ком в горле встал. У него рубашка на груди была расстегнута, и на цепочке медальон висел, я даже подумала сначала, что он из наших… Я стою и просто на него смотрю, понимаю, что выгляжу как настоящая дура, но ничего не могу сделать. А он взглянул на меня и спросил: «Ты заколдованная немая красавица? Может, тебя поцеловать, чтобы ты расколдовалась?» И я ответила: «Да».

Она снова замолчала. Алексу поразило, как мать говорила об этом человеке. Так, словно видела его и сейчас. И еще – ей словно до сих пор было и хорошо, и больно. И вдруг подумалось, что, появись сейчас этот черноволосый парень, Делия побежала бы за ним, забыв обо всем. Неужели это и есть истинная любовь? Нужна ли Алексе самой такая любовь? Нет, упасите боги. Разве можно утратить контроль над собственными чувствами и собственной жизнью?

– Он поцеловал меня прямо на виду у всех, – продолжала Делия тихо. – И мне было впервые все равно, смотрят на нас или нет, кто и что об этом думает. Все стало очень вторичным, несущественным… С выступления мы ушли вместе. Он держал меня за руку, и я думала: