– Господи, – вскрикнула внезапно Лика, чем несказанно напугала Кирсанова. – Как же я раньше не додумалась! Давай свой телефон снова.

– До чего ты додумалась теперь? – полюбопытствовал он.

– Я вспомнила, что однажды мне Макс присылал номер Гоши в смс, я сейчас его найду, и мы позвоним самому Гоше!

– Хорошая идея, звони, – одобрил Кирсанов, хотя не секунды не сомневался в исходе.

Но, это «мы позвоним» понравилось ему чрезвычайно.

Само собой ничего хорошего «хорошая идея» не принесла – сотовый Гоши был тоже отключен. Но что общего между русской женщиной и бароном Мюнхгаузеном? Правильно, неугомонность. Лика на полпути не остановилась и позвонила в офис на общий номер, попросив ее соединить с секретарем Гунна. К вящей радости Лики, секретарь-референт Гоши, очень приличная дама по имени Людмила Андреевна, не сменилась, более того, оказалась на своем рабочем посту. Естественно, она признала супругу коммерческого директора и вежливо объяснила Лике, что господин Гунн в командировке. Правда, не сказала, где именно, туманно объяснив, что у него плотный график, в который входит посещение нескольких городов. Лика попыталась выяснить у нее хоть что-нибудь по поводу собственного мужа, признавшись, что полдня не может дозвониться ему на сотовый. Но напоролась на официальный тон и, Людмила Андреевна безапелляционно заявила, что у господина Тишина имеется личная приемная, а в ней – персональный секретарь, которая в курсе всех его передвижений.

– Кстати, Людмила Андреевна, – не удержалась Лика, – а что это за новая «персональная» секретарша, заседает в приемной у моего мужа, кому взбрело в голову такую хамку к телефону допустить? И чем Леночка-то провинилась?

– Анжелика Матвеевна, я подробностей не знаю, но что-то там Лена напортачила, я слышала, что вышли серьезные неприятности с договорами одних поставщиков. В общем, Эмма Юрьевна привела сегодня с утра эту…барышню… на освоившуюся вакансию. Я думаю, Максим Владленович вам более подробно сумеет объяснить, что там случилось, – как можно более корректно объяснила достопочтенная Людмила Андреевна.

Было ясно, что ставленница Эммы пришлась ей не по душе, что, в прочем, не удивительно. Если девица вела себя со всеми так же развязно, как с Ликой по телефону, то навряд ли смогла найти союзников во всей фирме.

В этот момент они доехали до второй очереди, и Лика, соскочив с креслица, протянула мобильник Кирсанову и вкратце передала суть своего разговора. Он выслушал молча и никак не прокомментировал информацию.

Лика пока тоже не спешила делать каких-либо выводов. Гоша мог, как уехать в командировку, так и погибнуть вчера при взрыве автомобиля. Макс, когда-нибудь включит свои мобильник и выйдет с ней на связь, они все обсудят и решат, что делать дальше. Больше она ничего пока сделать не могла, разве что пообедать.

Шагая рядом с Кирсановым, Лика старалась рассуждать здраво: что ж, она попала в водоворот событий, которым нет пока разумных объяснений, однако панику разводить не стоило. И она твердо вознамерилась позволить событийному течению вынести ее в нужном направлении. Вообще-то, это и было жизненное кредо Лики – плыть по течению, иногда помогая себе веслами, если уж намечается совсем крутой поворот, то звать на помощь. Чаще всего ее прибивало к какому-нибудь берегу, где она могла вести приспособленческую жизнь, без необходимости унижаться просьбами к окружающим.

Кирсанов тем временем окончательно устал складывать два плюс два, решая уравнение со многими неизвестными. Он пришел к выводу, что следует дать перерыв своим мозгам, которые дымились и шипели, пытаясь вычленить из имеющихся фактов хоть какой-нибудь общий знаменатель. Лика стала загадкой, вокруг которой клубились тайны, которые хотелось разгадать. Но даже самые крутые сыщики всех времен и народом делали перерыв на одну трубку или на один обед.

Так, одновременно одолеваемые желанием отдохнуть, они вошли в кафешку, которую Кирсанов с друзьями облюбовали в предыдущие дни. Перед входом в деревянный домик из сугробов торчали частоколом лыжи с палками, лыжники безбоязненно оставляли их без присмотра, потому что здесь никто ничего чужого не брал. Гости, заходившие сюда пообедать, смело сбрасывали с себя куртки, хотя в помещении было настолько прохладно, что у всех изо рта шел пар. Лыжникам, разгоряченным катанием, было жарко, к тому же большинство пило глинтвейн, который горячил тело и душу.

Лика поежилась, пусть на ней были теплые штаны и куртка, сохраняющие тепло тела, все равно ей было зябко.

– Давай сядем к камину, смотри, там место освободилось, – предложил Кирсанов.

И они уютно устроились за небольшим столиком.

– Что ты будешь есть и пить? – спросил он.

– Чай с лимоном и шашлык, – тут же ответила Лика, давно определившаяся с выбором.

– А на первое?

– Нет, – замотала головой Лика, – я супы и борщи терпеть не могу. У меня от них живот делается полным, а голод не проходит. Я бутерброды люблю и салаты.

– А как же – береги здоровье смолоду?

– А я ничем не болею, так чего же его беречь? – пожала она плечами.

К ним подошла официантка, и Кирсанов заказал салаты из свежих овощей, шашлык, лаваш, соус, себе – одну порцию солянки и пиво, а Лике – чай с лимоном. Обслуживали тут быстро, потому что люди шли потоком.

– Слушай, а чем твой муж занимается? – спросил Кирсанов немного невпопад, но этот вопрос его давно занимал.

– Бизнесом! – улыбнулась она. – Как я уже говорила, он является коммерческим директором фирмы «Шатл», которая занимается поставками медицинского оборудования. Фирме семь лет, и дела у них идут неплохо. Макс отличный исполнитель и трудоголик, он умеет организовывать процесс труда и отслеживать работу на разных этапах. Но мозг там, конечно, Гоша. У него все: связи, идеи и прочее. Но без Макса он как без рук. В общем, они дополняют друг друга.

– «Шатл», значит, – прищурился Кирсанов, – что-то знакомое.

– Ты вполне мог слышать, они принимают участие во многих выставках и являются представителями некоторых солидных германских и австрийских фирм.

– А чем занимаешься ты, – как бы невзначай поинтересовался Кирсанов, – дома сидишь?

– Слушай. Ну что за пошлые штампы? Почему сразу, если жена процветающего бизнесмена, то непременно домохозяйка. Я, между прочим, искусствовед, и смею надеяться неплохой. Конечно, я была в декретном отпуске, как все нормальные женщины, но теперь снова работаю. Профессия у меня редкая и очень востребованная.

– И, где, если не секрет ты работаешь?

– В Музее изобразительных искусств имени Александра Сергеевича Пушкина, слыхал о таком? Моей специализацией является искусство гравюры. А в нашем музее хранится более четырехсот тысяч рисунков и гравюр. Но я еще активно консультирую, как организации, так и частных коллекционеров.

– Вот оно как, ты у нас, оказывается, эксперт в искусстве. Интересно, интересно, – разглядывая ее через стол, задумчиво сказал Кирсанов. – А сейчас, что же, в отпуске?