залогу, например, предусмотренные Законом о банке долгосрочного кредитования 1952 года[98]. Рост цен на землю, в свою очередь, обеспечил залог для расширенных банковских кредитов для поддержки капиталовложений, способствуя характерному для Японии политико-экономическому поведению «инвестируй, затем экономь», что мощно ускорило экономический рост без значительных иностранных заимствований.

Роль японского правительства в ограничении предложения земли, доступной для застройки, и, следовательно, ускорении роста цен на землю сводилась большей частью к бездействию. Оно проводило первоначальную политику, стимулирующую концепцию земли как актива, а затем до начала 1990-х годов не вмешивалось, руководствуясь логикой, что оно не может ничего сделать, не нарушив конституционные положения, гарантирующие право на владение собственностью как неприкосновенное [Tsuru 1993: 164]. Центральную ответственность за ограничение предложения земли, доступной для застройки, несли три направления политики: (1) Закон об аренде земли и домов; (2) система налогов на наследство; и (3) система налогов на недвижимость, особенно налог на фиксированные активы.

Закон об аренде земли и домов косвенно повысил цену на землю благодаря установленным им значительным правам арендаторов. Возможности землевладельца по выселению арендаторов были сильно ограничены, что затрудняло быструю и оперативную продажу земли в случае быстрого роста цен. Налог на наследство, хотя, в принципе, и вынуждает продавать землю из-за высоких ставок при передаче от поколения к поколению, в действительности был изменен практикой оценки земли для целей налогообложения лишь на 70–80 % от государственной базовой цены, которая сама по себе составляла лишь около 70 % от рыночной цены [Noguchi 1994: 24–25].

Современная японская система налогообложения недвижимости, ставки которой оставались на удивительно низком уровне на протяжении большей части периода после Второй мировой войны, является третьей опорой старинного порядка точи хонсэй, который так глубоко определил политико-экономическое развитие Японии. Цены на недвижимость в Японии традиционно были очень высокими, но доходы от налогов на нее, тем не менее, были намного ниже, чем в США или Великобритании[99]. Эффективная ставка налога на недвижимость снизилась до 0,05 % от рыночной стоимости земли, по сравнению со ставкой, близкой к 1,00 %, в других развитых странах [Tsuru 1993:161]. Высоко децентрализованная система налогообложения недвижимости, в которой основная ответственность за определение уровня налогов возлагается на местные органы власти, которые, как правило, особенно благосклонны к интересам, связанным с недвижимостью, была создана в 1950 году в рамках налоговых реформ, рекомендованных Миссией Шоупа времен оккупации [Inamoto et al. 2009: 65].

Позиционирование земли как привилегированного актива было также усилено рядом политических шагов по введению благоприятного налогового режима для сельскохозяйственных угодий, что увеличило спрос, сократило предложение и взвинтило общие цены на землю. Эти меры поддержки начались в 1964 году [Kabeya, Itaba 2009: 80], включали в себя Закон об экологизации производства (Сейсан Рёкути Хо) 1974 года [Там же: 82] и Постановление о снижении цен (Йорей Генгаку Сейдо) 1976 года [Там же].

По этим законам городское развитие ограничивалось на некоторых территориях на 30 лет, что искусственно ограничивало предложение земли для городского развития и оказывало повышающее давление на превалирующие цены на землю [Там же: 85]. Снижение налога при передаче земли в наследство также в течение многих лет способствовало поддержанию высоких цен на землю.

Появление политических ограничений

В конце 1980-х годов, когда рост цен на землю ускорился, стало усиливаться общественное давление с требованием сдержать его. В 1989 году был принят Основной закон о земле (Тоти Кихонхо), призванный ограничить спекуляцию землей и повысить налоги на нее до уровня, отражающего динамику цен на землю в реальном секторе экономики. В 1992 году вступил в силу налог на стоимость земли, а в 1994 году были сокращены налоговые льготы на сельскохозяйственные земли в городских районах [Morinobu 2006; Ministry of Finance 2010].

Эти меры помогли затормозить и в конечном итоге обратить вспять неумолимый рост цен на землю, продолжавшийся со времен Корейской войны. Тем не менее с точки зрения политики эти шаги были незначительными. Они практически не изменили основную позицию, в которой предпочтение отдавалось земельным активам и их развитию, а более глобальным стимулам отдавался меньший приоритет.

Цикл капитальных инвестиций в землю

Как указывалось ранее, система земельных стандартов, укорененная в географической конфигурации Японии с ее неизбежным давлением народонаселения и необходимости достижения финансового благополучия на ограниченном пространстве, неоднократно проявляла себя на протяжении всей истории Японии. Эта давняя тенденция была усилена широким спектром законодательных актов и административных указаний со стороны бюрократии, начиная с первых послевоенных лет. Например, политика общественных работ и поддержки цен на сельскохозяйственную продукцию увеличила спрос на недвижимость. В то же время налоговые ограничения на развитие сократили предложение.

Система земельных стандартов также оказалась мощным инструментом для развития кредитов. Разрушенная в войну держава с возродившимися после войны экономическими амбициями, Япония отчаянно стремилась к быстрому прогрессу, но без излишней зависимости от остального мира. Система земельных стандартов оказалась мощным инструментом для стимулирования этих усилий, поддерживая и узаконивая уникальный подход к капиталовложениям и экономическому росту по принципу «инвестируй, потом экономь» [Metzler 2013: 220][100].

После сокращения расходов по «плану Доджа» и последовавшего экономического бума времен Корейской войны Япония поддерживала относительно высокий базовый уровень внутренних сбережений. Одной из ключевых задач развития стала мобилизация этих сбережений, а затем их использование для быстрого строительства заводов и инфраструктуры. В отличие от общепринятого мнения, это не было просто вопросом фиаско MITI в области развития [Johnson 1982]. Земельный стандарт стал важнейшим связующим звеном, обеспечив залоговую базу, стоимость которой постоянно росла, что также оправдывало банковское кредитование, основанное на расширенных активах. Стимулирующее воздействие роста цен на землю на японские капиталовложения в течение десятилетий высоких темпов роста с 1955 по 1990 год хорошо видно на рис. 5.1. Также очевидно и дефляционное давление, оказываемое падением цен на землю с начала 1990-х годов.

Рис. 5.1. Капитальные инвестиции, цены на землю и соотношение заемных и собственных средств в послевоенной Японии, 1955–2010 гг.

Источники: Ministry of Internal Affairs and Communications Statistics Bureau, 22–20 Urban Land Price Index — All Urban Land, 6 Major Cities and excluding 6 Large Cities (1955–2005), Historical Statistics of Japan [for 1955–2005]; Ministry of Internal Affairs and Communications Statistics Bureau, 17–12 Urban Land Price Index, Japan Statistical Yearbook 2015 [for 2006–2010]; Ministry of Finance Policy Research Institute, Assets, All Industries (except Finance and Insurance), Liabilities, All Industries (except Finance and Insurance), Investment in plant and equipment and inventories, Financial Statements Statistics of Corporations by Industry, Quarterly.

Примечания: 1) Капитальные