— Что, черт возьми, ты делаешь? — прошептал он мне на ухо.

Я прижалась спиной к его груди. Она действительно была очень широкой и поддерживающей.

— Просто устраиваюсь поудобнее, — бросила я в ответ. — Что ты будешь с этим делать?

— И что мешает мне сбросить тебя на пол прямо сейчас?

— Элементарные правила приличия? — попыталась я.

Он рассмеялся над этим и положил руку мне на бедро.

— Я и не знал, что ты такая юмористка. Под этой штукой есть нижнее белье? — поинтересовался он, медленно задирая мою юбку.

Я напряглась.

— Что ты делаешь?

— Я собираюсь трахнуть тебя пальцем прямо здесь, на глазах у всех, раз уж ты моя девушка и все такое, — пробормотал он.

Тепло его рта рядом с нежной кожей уха, вызвало во мне прилив жара.

— Придурок, — рявкнула я, зная, что он выиграл. Мне придется встать.

— Стерва, — ответил он и поднял свое варварское поведение на новый уровень, пнув ножку стола.

Кофе, который я поставила на стол, опасно покачнулся и расплескался по моей юбке и топу. Я встала, стряхивая горячую жидкость с юбки. Проклятье. Придется немедленно намочить ее. Мой телефон бешено завибрировал, когда я вытирала потеки.

Забыв об Ашере на секунду, я проверила сообщение. Оно касалось моего следующего занятия. Напоминание принести портфолио, чтобы ознакомить консультанта со своими успехами. Моё лежало в сумке.

— Тебе лучше пойти отмыть это… или останется пятно, — лениво заметил Ашер.

Смерив его убийственным взглядом, я последовала его чертовому совету и направилась в уборную. Ладно, пусть он только что заработал очко, но у меня было еще много козырей в рукаве.

9. Ашер

Как только Уинтер скрылась в уборной, я схватил ее телефон со стола. Она оставила его незаблокированным, и время еще не истекло.

Это было слишком просто.

Зайдя в App Store, я скачал свое любимое приложение «Большой Брат», невидимое на главном экране, но всегда работающее в фоновом режиме, и синхронизировал его со своим телефоном. Такая же программа стояла на телефонах моей сестры и мамы. На карте кампуса появилась маленькая точка. Местоположение Уинтер. Мне нравилось следить за своими противниками не меньше, чем за близкими.

После этого я порылся в ее сумке в поисках ключей и положил их в карман, а потом из любопытства покопался в остальных ее вещах.

Ее портфолио было интересным. Я никогда бы не догадался, что Уинтер — художественная, вдумчивая натура. Ее фотографии были захватывающими. В них чувствовалась глубина, как будто я стал другим человеком, просто изучая их.

Я собрал все это и засунул в свою спортивную сумку, которую бросил на пол. Затем подвинул свободный стул к другому столику и откинулся на своем сиденьи как раз в тот момент, когда она снова появилась. Ее маленький наряд чирлидерши в стиле «трахни меня» чертовски отвлекал, и я был не единственным парнем, который это заметил. Все взгляды были прикованы к ней, когда она проходила мимо, ни на что не обращая внимания.

— Куда делся мой стул? — спросила она. Папина принцесса ничего не усвоила.

Прежде чем я успел ответить, она снова опустилась ко мне на колени, на этот раз боком, и обхватила меня за плечи. Эта девушка играла с огнем.

Затем она потянулась за моим кофе и сделала большой глоток, повысив ставки.

— Ты пролил мой, помнишь? — напомнила она, когда поставила стакан передо мной.

— Ты сейчас ведешь себя как нахалка, ты знаешь это?

— Я знаю. — Она откинула свои длинные волосы, и они упали мне на лицо, наполнив мой нос ароматом амбры и жасмина. — Но мне кажется, что ты реагируешь слишком остро… может, тебе это нравится. — Она мягко улыбнулась мне. — То есть… это нож у тебя в кармане, или ты просто рад меня видеть?

Она снова взяла мой кофе, и я ухмыльнулся.

— Он с корицей, — пробормотал ей на ухо.

Уинтер дернулась, прижимаясь задницей к моему стояку так, что я внутренне застонал. Она поставила стакан и вытерла рот тыльной стороной ладони.

— Шучу, господи, расслабься, — я усмехнулся.

Она заерзала, как будто собиралась отругать меня, и я отвлек ее, схватив за бедра.

Я целенаправленно провел ее попкой по выпуклости у себя в штанах. В кармане был не гребаный нож, уж точно. А мой член, пытающийся прорваться сквозь несколько слоев одежды и проникнуть внутрь этой приводящей в бешенство женщины. Это было так давно. На самом деле, я даже не мог вспомнить, когда у меня в последний раз было время предаться каким-либо действиям с представительницами прекрасного пола. Определенно, это было до того судьбоносного родительского дня. Выпускной год выжал из меня все соки, а в Колорадо я был занят тем, что надрывал задницу, пытаясь вписаться в новую команду. Женщины были последним, о чем я думал. За исключением одной.

Я покачал ее на себе, окидывая свирепым взглядом всех, кто наблюдал за нами, мои глаза обещали убийство, если они продолжат глазеть.

— Прекрати! — выдохнула она, наконец осознав, что позволила себе потереться своей восхитительной попкой о мой член на публике.

— Почему? Я так близко, — поддразнил я ее и прикусил мочку уха. — Как много пережила твоя задница? Может быть, оргии в раздевалке с командой? Сколько напыщенных зануд, с которыми тебя знакомили родители, побывали в этом подтянутом теле? Они разрешали тебе называть их папочками?

— Эш! — Она спрыгнула с моих колен и уставилась на меня.

Эш? Это был первый раз, когда она назвала меня так. Ее щеки порозовели, а волосы растрепались. Никогда еще она не выглядела более сексуальной.

— Ты свинья.

— Я думал, что я твой парень. Уже сдаешься? — подзадорил я ее.

Уинтер схватила свою сумку и перекинула ее через плечо, скривив губы.

— Никогда, — бросила она мне и выбежала из кафе.

Я смотрел ей вслед и наслаждался гребаным видом.

Уинтер жила в студенческом городке, в самом высоком и дорогом доме сестринства, в самом конце улицы. Ожидаемо. Проникнуть внутрь днем, имея ключи было несложно. К счастью, Селены, ее соседки по комнате, не было дома.

Было очевидно, какая сторона комнаты принадлежит Уинтер. Если у Селены на стенах висели постеры поп-групп и горячих парней, а косметики было столько, что хватило бы на целый магазин, то у Уинтер всё было аккуратно и дорого. Каждая вещь была дизайнерской. Ее сдержанный классический вкус проявлялся во всем: от покрывала на кровати до книг, выстроившихся в один ряд на