отца и в том, как, ни секунды не колеблясь, превратила в камень твоего друга белку прямо у тебя на глазах! Эта женщина действительно сделала мне добро, но я больше не хочу иметь с ней ничего общего. Другим она причиняет слишком много зла.

Прюнель задумчиво кивнула.

– Интересно, в каком состоянии она проснётся…

Хотелось надеяться, что Дюна лишилась магии и своего огромного влияния!

Сьель пожал плечами.

– Не знаю и не собираюсь сидеть возле неё, чтобы узнать! Я даже думаю, что нам нужно поскорее уходить, пока не появились её союзники и не накинулись на нас. – Затем он неуверенно спросил: – Полагаю, что… ты не собираешься оставаться в Эланвере? Наверное, ты… вернёшься домой?

Девочка сдержала улыбку. Не хочет ли он таким окольным путём поинтересоваться, можно ли пойти вместе с ней?

– Да, и как можно скорее – моя помощь там очень потребуется! Моему народу угрожает нападение сообщников Дюны, которые ждут её сигнала.

Он покачал головой со слегка смущённым видом, как будто не решался задать следующий вопрос. Тогда она решила помочь ему. Сердце слишком быстро заколотилось в груди.

– Если тебя не смущает путешествие с чародейкой, мы могли бы отправиться вместе.

Радостный огонёк промелькнул в зелёных глазах юноши, он проворно вскочил на ноги и протянул ей руку, давая своё согласие. Прюнель схватилась за неё и, встав на ноги, тут же отпустила.

– Поспешим. К тому времени, когда Дюна очнётся, нужно уйти как можно дальше.

– Доверься мне, я выберу самую короткую дорогу!

Девочка обернулась, чтобы в последний раз с грустью взглянуть на каменную белку. Но фигуры уже не было, на её месте высилась лишь жалкая кучка щебня – всё, что осталось от её друга. Сердце разрывалось на части.

Прюнель не сердилась на Нокса. Как она сама, как многие другие, он стал жертвой чар волшебницы, которая выбрала чёрную магию. У него не было выбора, и он вынужден был участвовать в её происках, чтобы выжить.

Девочка очень по нему скучала. Чтобы заглушить печаль, она бросилась к Ласке.

– Благодаря тебе, моя дорогая и нежная спутница, мы помчимся быстрее ветра!

При этих словах щипавший неподалёку траву единорог, прихрамывая, подошёл к хозяйке. Сражение с соплеменниками, которые давно исчезли, не прошло без последствий!

– О нет, не может быть, ах ты бедняжка! – вздохнула поражённая Прюнель и поцеловала атласную морду Ласки.

Несчастное животное, очевидно, испытывало боль, нужно было его беречь… Можно не мечтать рассекать галопом воздух, сидя на его спине! Если только попробовать его исцелить? В одиночку вылечить тяжёлую рану, нанесённую единорогу, Прюнель не смогла, но, возможно, ей удастся избавить Ласку от последствий травм.

Прюнель сделала глубокий вдох, приготовившись к исцеляющему заклинанию, несмотря на то что её магия, без сомнения, была ослаблена борьбой с Дюной. Будь у девочки больше сил, она сразу произнесла бы парализующее заклинание, которое надолго обездвижило бы чародейку, чтобы та не приходила в себя как можно дольше. Прошло несколько долгих минут, но в ней не пробудилось ни капли магии…

Девочка разочарованно вздохнула. Такое с ней уже случалось не раз, но сейчас она не готова была с этим мириться. Она слишком рассчитывала на свои силы, и сейчас их отсутствие очень некстати!

– В течение некоторого времени нам придётся обойтись без магии, – признала она.

– Вот увидишь, к этому можно привыкнуть, – с доброй усмешкой ответил Сьель.

Возможно, но при невозможности вылечить Ласку или вызвать крылатого единорога её прибытие в Тандреваль задерживается, а графство может подвергнуться нападению в любую минуту.

37

Войдя в гущу леса, Прюнель и Сьель стали приноравливаться к медленному шагу хромающей Ласки.

Запутавшись рукой в её гриве, девочка подбадривала единорога словами «Ты очень смелая, моя красавица», или «Какая ты молодец, даже не жалуешься!», или «О лучшей спутнице и мечтать нечего!». И каждый раз единорог трепетал от удовольствия и удваивал усилия.

Юноша тоже стал старательно нахваливать Ласку в своём духе, отчего ей тоже становилось легче: «У тебя такая шкурка мягкая, как бархатистая грибная шляпка» или «Ты пахнешь так же вкусно, как хрустящая корзиночка с каштанами!»

Каждый такой комплимент заставлял Прюнель улыбаться. Эти двое созданы друг для друга!

Но хотя она и не подавала виду, её грызло беспокойство. С такой скоростью их путешествие затянется на много дней… В каком состоянии застанет она тогда Тандреваль? Устоит ли графство или будет разорено? А как же отец, братья, Нюе? И не поймает ли её Дюна, если очнётся раньше, чем предполагает Сьель?

Девочка постоянно насторожённо оглядывалась вокруг: пусть юноша и знал, какими дорогами идти, чтобы не привлекать внимания, встреча с учениками чародейки всегда была возможной.

Прюнель осторожно провела пальцами по израненной коже под висевшим на груди медальоном и с волнением взглянула на украшение: оно долго и неизменно поддерживало её в борьбе против Дюны, пока не разрушилось. Ледяной холод, который оно распространяло, безусловно, предостерегал против чародейки и опасности, которую она представляет. Портрет матери Прюнель был теперь почти не виден, остался лишь смутный образ с размытыми чертами. И девочка чувствовала, что эта реликвия больше не обладала ни малейшей силой, не мерцала, как маленькое сердце, усугубляя её заклинания…

Поток грустных мыслей прервал Сьель, который внезапно остановился на перекрёстке нескольких дорог.

– Ничего не понимаю… Обычно тут стоит большой круглый стол из камня, где во время жары я оставляю воду для путников.

– Ты уверен, что это здесь?

Он озадаченно покачал головой.

– Мы шли дольше часа, три или четыре раза дорога разветвлялась… Может быть, мы были невнимательны и ошиблись дорогой. Но это странно: я знаю лес как свои пять пальцев, а это место ни о чём мне не говорит, – он указал на тропу справа от них. – Попробуем свернуть сюда – под деревьями нет мха, значит, там север и ближайший выход из леса, который ведёт в Уридель.

Прюнель кивнула. Только бы они не заблудились! Друзья продолжили путь в молчании, пока юноша со вздохом не признался:

– Акации, мушмула… Могу поклясться, что их никогда не было в Тенистом лесу! – Он снова остановился и бросил Прюнель растерянный взгляд. – Боюсь, что мы заблудились. Извини, со мной такое в первый раз. Ты подумаешь, что я всё-таки очень плохой проводник.

Девочка молчала, внезапно встревоженная. Хотя она не могла прибегнуть к магии, но чувствовала, как волшебство бродит вокруг них, словно выслеживает. Возможно, ученики Дюны играют с ними в свои злобные игры!

– Послушай, мы