этого, противился всем своим нутром. Гуля смотрела на него чистым, искренним взглядом, полным невысказанной тоски, и ему хотелось спрятать эту пришлую, чужую девчонку за своей спиной и защищать ее от всех: от Водяницы, от мертвяков, от старого колдуна и даже от ее родной бабки. Вот только… Нужна ли Гуле его защита?

Гуля положила голову на Петино плечо.

– Ты хороший, Петя. Если бы не ты, мне было бы совсем тоскливо здесь, в Заозерье.

Парень смутился, отвернулся в сторону и закусил от волнения губу. Гуля тоже замолчала, боясь разрушить какую-то хрупкую тишину, повисшую между ними. В этой тишине было много невысказанных слов, но они, эти слова, пока и не были нужны. Было достаточно того, что Петя положил на Гулину руку свою холодную ладонь, и они долго сидели так, крепко сцепив пальцы.

***

Рано утром Гуля пробралась к бабушкиному дому и спряталась в кустах, выжидая, когда та уйдет из дома. После бессонной ночи, проведенной на берегу Черного озера, ей сильно хотелось спать, но еще ей хотелось как можно скорее покончить со всем этим неведением. Водяница утащил Снежка на дно, она это так не оставит. Гуля твердо решила сжечь заговоренный рисунок колдуна, чтобы баб Дуся не могла больше молиться змею. Без ее молитв Змей уснет навсегда.

И вот, спустя два часа, баб Дуся, наконец, вышла. Она взяла ведро и отправилась в сторону колодца. У Гули было не больше пяти минут на то, чтобы забрать рисунок и выскользнуть из дома незамеченной.

Когда баб Дуся скрылась за деревьями, Гуля выбралась из своего убежища, перелезла через низенький заборчик и забежала в дом. Дверь в бабушкину комнату была заперта. Гуля потопталась на месте, нахмурила брови, думая, чем сломать замок, потом сбегала в сарай и принесла оттуда топор. Старая задвижка не выдержала, сломалась на третьем ударе обухом. Бросив топор на пол, Гуля зашла в комнату и вздрогнула от неожиданности – на узкой бабушкиной кровати сидела Яся. Она удивленно смотрела на Гулю сонными глазами и хлопала длинными светлыми ресницами.

– Спи, Яся, спи… – прошептала Гуля, – Я только возьму со стены рисунок и сразу же уйду.

– Я все маме расскажу… – тоненьким голоском проговорила Яся.

На глаза у Гули навернулись слезы. Она ничего не ответила девочке, закусила губу и сняла со стены икону Змея.

– Если ты рисунок сожжешь, то все мертвяки в пепел превратятся,– озабоченно проговорила малышка.

– Пусть! Зато в Заозерье будет спокойно!

– И ты тоже в пепел превратишься! – Яся склонила голову набок и зло посмотрела на Гулю.

– Что ты такое говоришь? Я, в отличие от тебя, живая! – возмущенно воскликнула Гуля.

– Это ты пока что живая!

Малышка слезла с кровати, подошла к Гуле, посмотрела на нее круглыми, полными ужаса, глазами и прошептала:

– Ты не понимаешь, дура! Сожжешь рисунок, и Заозерья просто не станет! А ну, повесь на место!

Яся вдруг скривилась, разинула рот, обнажив мелкие острые зубы, и зарычала. Гуля попятилась к двери, а когда уперлась в нее спиной, развернулась и побежала, что есть сил, прочь из дома, крепко сжимая в руке снятый со стены рисунок. Увидев на тропинке идущую к дому баб Дусю, Гуля быстро юркнула в заросли крапивы. Голые руки и ноги жгло огнем, но она продиралась вперед, пока не оказалась на соседней улочке. Злобная старушка, которая как-то просила у Гули соль, увидев ее со своего крыльца, крикнула:

– Опять ты? Неуж тебя Водяница еще до сих пор не утащил?

– Не дождетесь! – огрызнулась Гуля, пробегая мимо покосившегося забора.

– Скоро утащит!

Старухино лицо искривилось в жутком подобии улыбки, и Гулю передернуло от ее вида.

– Какие же вы все тут, в Заозерье, злые! – обернувшись, в сердцах крикнула Гуля.

Старуха перестала смеяться, лицо ее потемнело, глаза засверкали.

– А не надо сюда ездить! Нечего тут у нас делать! Только покой нам, старикам, нарушаешь! Да чтоб тебя Водяница скорей забрал!

Гуля резко развернулась и побежала дальше. Обожженные крапивой руки и ноги покрылись волдырями и чесались, но она была так напугана, что не обращала на это внимания. Добежав до озера, Гуля стала звать Петю. Вокруг стоял густой туман, поднимающийся от воды. Гуля внимательно осматривалась вокруг.

– Ну же, где ты, Петя? Куда подевался? – шептала она себе под нос.

Парень появился перед ней неожиданно, Гуля не слышала шагов, поэтому вскрикнула от неожиданности. Достав из-под толстовки смятый рисунок, Гуля с победным видом бросила его на землю, к Петиным ногам, а следом бросила коробок спичек. Остановившись в нерешительности, она взяла парня за руку. Он как-то странно, почти испуганно, посмотрел на изображение Змея, а потом перевел взгляд на Гулю. Лицо ее изменилось. Она стояла бледная, растерянная, ожидающая поддержки.

– Яся мне тоже сказала, что, если сжечь рисунок, все мертвяки сгорят вместе с ним.

– И что? – спросил Петя и нахмурился.

– А то…

Гуля сделала шаг навстречу парню и поцеловала его в щеку. Петя удивленно посмотрел на нее, прижал ладонь к щеке, как будто поцелуй обжег его.

– Я не знаю, что делать! Я уже и так все потеряла, Петя! Я не могу потерять еще и тебя! Не буду я его жечь, просто спрячу куда-нибудь.

Петя ничего не ответил, он нахмурился и посмотрел на туман, повисший над черной водой.

– Обещаешь защищать меня от Водяницы? – улыбнувшись спросила она.

Петя весь напрягся, лицо его стало бледным и напряженным, глаза потемнели. Гуля видела, что его что-то мучает, но не могла понять, что именно. И тут тишину над озером нарушили громкие вопли Яси и баб Дуси.

– Вон они! У озера!

Звонкий голосок Яси заставил ребят обернуться. Гуля схватила рисунок, смяла его в руке.

– Отойди от нее, мертвяк! – визгливо закричала баб Дуся, увидев Гулю и Петю, держащихся за руки, – ты ее науськал рисунок стащить? Я тебя изведу, ирода! Сколько лет ты уже мне мешаешься здесь! Только воду озерную баламутишь!

Баб Дуся медленно двинулась в сторону ребят, в глазах ее было столько ярости, что у Гули по спине побежали мурашки.

– Колдун сказал сжечь рисунок. Это усыпит Водяницу, – сказала она, обращаясь к баб Дусе.

– Вот оно что! Значит, все-таки дошла ты до колдуна?

Бабушка тяжело дышала после быстрого бега, вид у нее был взволнованный.

– Дошла, но без Пети утопла бы! Он меня спас! – закричала Гуля, – Если хочешь знать, только из-за Пети я осталась в Заозерье! Если бы не он, я бы давно убежала отсюда! Мне здесь плохо, понимаешь?

– Понимаю, – тихо ответила баб