– Я по запаху сразу все понял, – продолжил старик, – я таких, как ты, иногда в Заозерье видаю.

– Каких это – таких? – удивленно спросил Петя.

– Тех, кто хочет привычный порядок вещей в Заозерье изменить ради призрачного огонечка надежды, вспыхнувшего в груди, – тихо и серьезно сказал старик, – я называю вас «бунтарями».

“Вот старый хрыч, все обо всех вечно знает!” – мысленно подумал Петя, а вслух сказал:

– Да просто жалко мне ее! Какая еще любовь? Не знаю я ничего о любви. Девчонке помочь хочется, чтоб она жила тут спокойно и Водяницу не боялась.

Колдун погрозил Пете своим крючковатым пальцем и строго сказал:

– Ты, Петя, хоть и не такой, как другие – те, что возле Водяницы ходят, но все же ты тоже мертвяк. Мертвяк, понял?

Голос старика стал зловещим, глаза загорелись огнями.

– Так вот, мертвяк, теперь помолчи, да послушай-ка меня внимательно. От девки этой пришлой ничего хорошего не будет. Она долго в Заозерье не проживет. Так что зря ты против Евдокии идешь, только хуже наделаешь! Любовь-то свою из груди выплевывай, да делай так, как я тебе велю. Пришла пора избавляться от нее.

Колдун достал из кармана серую тряпицу, в которой что-то блеснуло, завязал ее узелком и сунул Пете в руки.

– Это оберег, за которым она пришла. Что угодно придумывай, но он должен быть на ней. Понял?

Петя кивнул. Тогда колдун намотал бороду на кулак, чтоб не волочилась по земле, и склонился над Петиным ухом, положив свою ладонь на плечо парню. Петя слушал хриплый шепот колдуна, низко опустив голову. Потом задумался, сжал кулаки, посмотрел на него исподлобья и снова кивнул головой.

Глава 7

Солнце клонилось к закату, ложилось на деревню мягкими оранжевыми полосами последнего света. Вечер в Заозерье был тихий и спокойный. На острые верхушки елей и сосен, на холмы, покрытые сочной зеленью, на темную гладь Черного озера и на покосившиеся крыши деревянных домишек медленно опускалась ночь. Казалось, нет в мире ничего прекраснее здешних тихих вечеров.

Возвращаясь от колдуна, Гуля не торопясь подходила к бабушкиному дому. У крыльца на нее вдруг нахлынуло тягостное предчувствие. С ней иногда бывало такое раньше – она начинала томиться еще до того, как случалось что-то плохое. Поэтому теперь, почувствовав знакомую тяжесть внутри, Гуля сразу же насторожилась.

В доме было темно – все шторы на окнах уже были наглухо задернуты. Значит, бабушка приготовилась к ночи и, наверняка, уже ушла в свою комнату. Вот только Снежка нигде не было видно, он не выбежал встречать Гулю. Девочка прошла на кухню и вздрогнула, увидев там Ясю, сидящую за столом и болтающую голыми ногами. Баб Дуся стояла возле малышки спиной к Гуле, но она тут же обернулась посмотреть, кто такой к ним заявился без приглашения. Увидев перед собой внучку, она от неожиданности выронила из руки ложку, и на секунду в ее глазах промелькнуло недоумение. Яся же, наоборот, никак не отреагировала на Гулино появления. Она сонно и безразлично смотрела перед собой.

– Гуленька! А я уж заждалась! – торопливо воскликнула баб Дуся, радостно улыбнувшись.

Нехорошее чувство в груди Гули усилилось, она заметила, что бабушка ведет себя как-то странно. Слова Пети о том, что она хочет скормить Гулю Водянице, тут же всплыли в ее памяти. Ей захотелось тут же развернуться и уйти, но она не могла уйти без Снежка, а его нигде не было.

– Бабушка, ты так удивилась, будто меня не ждешь, – сказала Гуля.

– Да что ты, Гуленька! Только тебя и поджидаю! Просто удивилась, что дверь незапертой оставила! – воскликнула баб Дуся.

Она подошла к внучке и крепко обняла ее.

– Где же Снежок, бабушка? Почему он меня не встречает? – с тревогой спросила Гуля.

– Да где ж ему быть – здесь где-то бегает! – торопливо ответила баб Дуся и махнула рукой в сторону окна, – Да ты лучше расскажи, как сходила к колдуну! Взяла ли оберег?

Гуля не ответила баб Дусе. Она вышла на улицу и быстрым шагом обошла дом по кругу. Сумерки быстро ползли к дому со всех сторон, на траве уже лежала роса.

– Снежок! Снежок! – во все стороны кричала она, но пес не откликался.

Опустив голову, Гуля побрела обратно к дому, но тут в траве под ногами что-то блеснуло. Нагнувшись, девочка подняла с земли ошейник с блестящим значком. Это был ошейник Снежка, он лежал в траве, но самого пса нигде не было видно. Гуля не на шутку разнервничалась. Она быстро вернулась в дом и снова подошла к бабушке.

– Снежка нет на улице! Бабушка! Я же просила тебя следить за ним! – в сердцах воскликнула Гуля.

– Обожди, Гуленька! Сейчас я Ясю накормлю и поищем. Еле поймала ее сегодня! Два дня голодная ходит!

Баб Дуся зачерпнула полную ложку и поднесла ее ко рту девочки. Яся изо всех сил сжала зубы, но бабушка схватила ее пальцами за нос, и малышке ничего не оставалось, как открыть рот. По губам и подбородку девочки потекли алые капли. Гуля посмотрела в чашку, и обмерла – густое месиво, которым баб Дуся кормила Ясю, было цвета крови. Гуле стало дурно, она отошла подальше от стола и прижала ладонь ко рту, чувствуя, что ее вот-вот стошнит.

Баб Дуся, проследив за взглядом Гули, торопливо убрала тарелку со стола и отвела Ясю в спальню. Вернувшись, она вытерла руки о фартук, и подошла к Гуле. Взгляд ее был странным и напряженным, она больше не улыбалась.

– Рассказывай, Гуленька. Получилось достать оберег? Дал тебе его колдун?

– Я до колдуна не дошла, бабушка, – соврала Гуля, – чуть в болоте не утопла. Еле выползла, вон, вся кофта в грязи.

Она пристально смотрела на баб Дусю, пытаясь рассмотреть ее истинные чувства. Но та ничем себя не выдала, лишь удивленно округлила глаза и ахнула.

– Да ты что! Ох, беда-беда! – трагичным голосом воскликнула она, всплеснув руками, – это я, непутевая, во всем виновата! Не надо было отпускать тебя! Ведь как чувствовала, что с тобой что-то плохое приключится!

В ее голосе слышалось настоящее, искреннее раскаяние. У Гули внутри все задрожало. Неужели все эти чувства наигранные? Как такое возможно? Как можно так умело притворяться?

– Бабушка… – прошептала она.

– Прости меня, прости, деточка! – перебила ее баб Дуся, прижимая голову Гули к своей груди, – Никуда тебя больше здесь одну не отпущу!

– Бабушка! – Гуля с трудом высвободилась из ее объятий, – где Снежок?