— И что? — растерянно спросила я.

— Что — что? Отощал страшно, пообносился. Денег-то нет.А вы обещали поддержку.

Через пять минут выяснилось, что никакая другая поддержка,кроме материальной, его не устроит.

— Подите к черту! — рассердилась я.

Звонок меня здорово расстроил. Как я не подумала обо всякихпридурках?

Мое расставание с теорией о параллельных мирах закончилосьна следующий день самым ужасным образом.

И с этого же дня события стали развиваться гораздо болеединамично, чем прежде. Наутро Туманов сообщил, что его вызывают на работу.

— Хорошенький у тебя отпуск! — не преминуласъязвить я.

Он буркнул что-то в том смысле, что когда просил отпуск у начальства,не рассчитывал на то, что придется Проводить его, обивая пороги всяких научныхинститутов. Едва дверь за ним захлопнулась, я позвонила Усатову. Он был страшновозбужден.

— Лерочка, вы произвели на меня сильное впечатление!

Еще бы! Я всегда отличалась отменным чувством юмора и вчеравыглядела довольно неплохо.

— Вы мне тоже понравились, профессор, — осторожноответила я, подумав: «Уж не собирается ли он со мной флиртовать?»

— Я имею в виду — ваша анкета!

Ну вот, взял и все испортил.

— Я рада, что вам есть над чем поломать голову.

— Лерочка, а вы не будете возражать, если я сегодняприеду к вам домой? Хочу обследовать квартиру, используя собственную методикупоиска аномальных зон.

— Вы будете ползать по паркету с рамкой? Котораявертится? — уточнила я.

— Почему ползать? — оскорбился профессор. —Кроме того, с рамкой я не работаю. У меня другие методы.

Так как, вы согласны?

Разве я могла ему отказать?

— Хорошо, Николай Николаевич, после трех дня япостоянно буду дома.

Вообще-то я собиралась выйти из дому, но совсем ненадолго,за продуктами и обратно, а со временем просто подстраховалась. Но, каквыяснилось, не зря.

Наскоро позавтракав, я выкатилась на лестничную площадку.Лифт натужно гудел где-то в глубине своего логова. Я не стала ждать его ипомчалась вниз по лестнице, наводя перчаткой на перила утренний блеск. Междувторым и третьим этажами рабочий вставлял в разбитое окно подъезда новенькоестекло. Набрав приличную скорость, я едва в него не врезалась и поспешноизвинилась.

— Ничего, — буркнул он и кончиком языка быстрооблизал нижнюю губу — туда и обратно.

Движение это показалось мне смутно знакомым, но я тогда непридала этому никакого значения. Тем более что могла бы поклясться: рабочегоэтого я в жизни не видела.

Белое лицо, маленькая круглая борода, приплюснутый нос…Проскакав до первого этажа резвой козочкой, я выскочила из подъезда. Солнцевонзило мне в глаза холодные лучи, и я остановилась, зажмурившись. Потомприоткрыла щелочку между ресницами, давая глазам привыкнуть к ослепительностидня, и тут же наткнулась взглядом на американца. Я его едва узнала. На нем былполушубок явно не русского производства и смешная шапка. Кстати, именно поголовному убору вернее всего опознаются иностранцы в России. Почему-то онилюбят надевать себе на голову самые нелепые вещи.

— Ви ест Валера, — сказал американец, усерднодвигая губами, словно именно от артикуляции зависело, пойму я его или нет.

— Ай эм, — ответила я, мгновеннонастораживаясь. — Это вы мне вчера звонили?

— Я, я. — Американец активно закивал головой,словно цирковая лошадь, наученная благодарить за лакомство, сунутое в рот.

— Зачем? — резко спросила я и на всякий случайдобавила:

— Уай?

Американец перешел на родной язык и резво объяснил — уай.Однако я ни черта не поняла, поэтому пожала плечами и предложила:

— Говорите по-русски.

Он моргнул и, сцепив руки перед собой, как оперный певец,вышедший на авансцену исполнять арию, заговорил:

— Я ест видет вас там, — он махнул в сторонукиоска. — Я ест.., как это сказат? Я ест обалдет.

— Неужто? — не поверила я. Значит, он не любовникмоего двойника.

Не той стати я девушка, чтобы обалдеть от меня с первоговзгляда. Не то чтобы я себя недооценивала или же считала несимпатичной. Просто,чтобы увлечься мной, надо хоть немножко пообщаться. Кроме того, несмотря наубедительный тон, глазки у этого типа слегка бегали.

— Я приглашайт вас в концерт, слушат музыка. И затем вресторан для ужин.

— Зис из невозможинг, — сказала я. И пояснила:

— Ай эм замужинг. Ферхайратет, ферштейн?

Мои познания в языках были позорными. По-русски американецговорил лучше, чем я на объединенном немецко-английском. Впрочем, ни его, нименя это не смущало. Он желал вести меня на концерт и в ресторан во что бы тони стало. Может, сходить? Узнаю, что ему надо. Но ведь после трех ко мне домойпридет профессор Усатов искать аномальные зоны! Втайне я надеялась, что он нестанет вскрывать паркет или отдирать обои, если что-нибудь покажется емуподозрительным. Или перезвонить профессору и перенести визит на завтра?

Прибор, висевший на шнурке у меня на шее, тихонько защелкал.Я почему-то подумала, что он выражает протест против переноса встречи сНик-Ником, и решила, что американец перебьется.

— Вечером я занята, бизи, — покачала я головой,включая вслед за американцем жестикуляцию на полную катушку. — Если вамтак надо, можем попить кофе. Прямо сейчас. Hay.

— Иес, — сказал американец и протянул мне руку:

— Мой имя Пол.

— Валерия. — Я тут же вспомнила, что он уженазывал меня по имени. Я хотела по-пролетарски пожать его холеную кисть, но онвознамерился проявить галантность.

Ни разу не видела и даже не слышала, чтобы американцыцеловали дамам ручки. Вероятно, Пол не первый день в России и уже слегкамутировал. Я потащила его в метро, где он перестал извергать из себя обломкирусского языка и испуганно озирался, из чего я сделала вывод, что он нечастоспускался в московскую подземку. Вероятно, не тот уровень.

Я привезла Пола на Пушкинскую площадь. Здесь можно былозаказать кофе, войдя практически в любую дверь. Мы устроились в самом уголкемаленького кафе и уставились друг на друга. Несмотря на то что я набрала себесладостей, есть мне совершенно не хотелось. Пить, впрочем, тоже. Когда Пол снялсвою дурацкую шапку, его наэлектризованные волосы встали дыбом на макушке. Яулыбнулась. Пол воспринял мою улыбку как знак одобрения и показал свои большиефторированные зубы.

— Я ест работайт в Москве. — Он достал из карманавизитную карточку и подал мне. Карточка была очень плотной и красивооформленной.. На ней было напечатано: «Пол Рейнолдс». А ниже — название фирмы:«Эй Ти Мердок компани».