— Мы немножко больны. У нас, как вы помните, уже былинцидент с отделением милиции. Извините.

— Лечиться надо, — сказал капитан и обратился ккому-то из своих:

— Квалифицирую данное дело как ложный вызов.

Туманов передал меня Катерине и пошел «утрясать вопрос» сментами.

— Ты что, правда спятила? — спросила менясестрица, силой усаживая на табуретку. — Дура я была, что не заставилатебя лечь в больницу.

— И не заставишь, — сказала я, глотая воду из-подкрана. — Это отвратительное дело надо распутывать как можно скорее.

В квартиру возвратился хмурый Туманов. Он снял темные очки ипосмотрел на меня безо всякой суровости.

— У тебя есть телефон профессора Усатова? —спросил он совершенно нормальным голосом. — Давай попробуем ему позвонить,хорошо?

Пока Туманов набирал номер, в кухне висела зловещая тишина.Через минуту он пошевелил бровями и поднес трубку к моему уху.

— Алло! — кричал профессор Усатов. —Говорите!

— Николай Николаевич! — просипела я, пряча глазаот своих домашних. — Это Лера Сердинская, Я по поводу аномальных зон.

— Ах, Лерочка! Извините, что не смог приехать! Менясрочно вызвали на конференцию. — Слышимость была отвратительной, да иголос профессора я не могла доподлинно опознать, но, судя по разговору, это былименно он.

Профессор еще спрашивал про прибор и обещал появиться завтраво второй половине дня. Закончив беседу, я бестрепетно посмотрела на Туманова иКатерину, замерших в ожидании моих комментариев.

— В этом деле кто-то постоянно подменяет людей —убежденно сказала я. — Или делает двойников.

Катерина бросила умоляющий взгляд на Туманова.

Тот сказал, обращаясь ко мне:

— Если ты несколько дней посидишь дома, я обещаю, чтоне буду вызывать доктора.

Катерина была не согласна с таким поворотом дела.

Она считала, что оставить меня без врачебной помощи — не чтоиное, как преступное попустительство. И если потом им скажут, что онизапоздали, что начинать лечить надо было раньше, она себе этого никогда непростит.

— Я думаю, это просто невроз, — не соглашалсяТуманов.

— Невроз тоже надо лечить, — горячилась Катерина.

— Но мы не можем идти против ее воли! Человек самдолжен понять, что ему необходима медицинская помощь. Иначе все усилия врачейпропадут даром, неужели не понимаешь?

— Но ведь она просто не соображает, что для нее плохо,а что хорошо!

— Я соображаю! — злобно огрызнулась я. Мне ненравилось, что они говорят обо мне так, словно я лежу в отключке и ничего неслышу.

Устыдившись самих себя, они ушли шептаться в комнату, а япоставила на плиту чайник и принялась сооружать бутерброды. Приборчик на моейгруди тихонько жужжал, а мне казалось, что это жужжат от напряжения моиизвилины. Версия с параллельными мирами в один миг утратила всю своюпривлекательность. Вряд ли профессора убили сверхъестественные силы только зато, что он хотел найти у меня в квартире аномальные зоны. Кроме того,сверхъестественные силы не пользуются огнестрельным оружием.

Возможно, в моей квартире был убит не профессор, а кто-тозагримированный под него. И этого двойника потом унесли. Зачем? Чтобы ужеокончательно убедить окружающих, что я сошла с ума? А вдруг убийства вовсе небыло? А профессор Усатов в сговоре с моими врагами?

Его загримировали под труп, он пришел ко мне и простонекоторое время полежал в коридоре. Я ведь не трогала тело и не подносилазеркальце к его губам! Может, он был жив-здоров и просто притворился мертвым?

Мне захотелось увидеть профессора воочию. Жаль, я не знаю,где он живет. И на работе его вряд ли разыщешь, раз он на конференции. Еслитолько узнать, где проходит эта самая конференция, и съездить туда?

Я вспомнила еще и о своем настоящем муже, который сейчаснаходился в Питере. Как ему удалось при виде меня так замечательно сыгратьневедение? Он же не шпион и не может похвастать железной выдержкой. Впрочем,может, он как раз шпион? Я ведь ровным счетом ничего не знаю. А что, если своимпоявлением я его вспугнула, и он куда-нибудь смылся? Ведь это ниточка дляумелого сыщика, несомненно. Если он участник аферы, то поторопится эту ниточкуоборвать.

Подумав про умелого сыщика, я тут же вспомнила, что вкошельке у меня осталось тридцать рублей. Ничего не поделаешь, придетсядоставать свой НЗ — у самозванца денег просить не буду. Заначку я прятала наантресолях — в старом ботинке, зашнурованном под самое горлышко. Вся обувь былатяжелой — чтобы в ней не поселилась моль, я засовывала внутрь мыло. За времядолгого лежания под стелькой все деньги пропахли мылом. Когда я стала ихпересчитывать, жасминовый запах начал щекотать ноздри. Я чихнула.

— Мы уже идем! — откликнулась из комнаты Катерина.

Я была зла на нее. Несмотря на то что мы родные сестры, онатак легко переметнулась на сторону врага! Конечно, объективности ради следуетзаметить, что со стороны мое поведение выглядит не самым лучшим образом. Ивсе-таки…

Мне удалось убедить лже-Туманова и сестрицу в том, что яложусь в постель. Посмотрев на меня, свернувшуюся калачиком под одеялом, онипоспешили вернуться каждый к своим делам и на цыпочках вышли из квартиры.

Минуты две я еще полежала неподвижно — для контроля, а потомвскочила на ноги. Энергия мщения бурлила во мне, словно варево в котле Гингемы.

Научные работники всех мастей роились в институте, словномухи особой породы — белые лабораторные.

«Никогда не видела такого количества людей в очкаходновременно», — подумала я, озираясь по сторонам. Возможно, небольшойпроцент неочкариков носил контактные линзы. В том самом кабинете, где наканунея проходила тестирование, находились два молодых человека, которые перед моимпоявлением орали друг на друга, используя громоздкие термины. Возможно даже, вкачестве ругательств. Одного звали Марат, другого Макар. Как выяснилось в ходедальнейшей беседы, их призванием была геронтология, как, впрочем, и профессораУсатова.

Аномальные явления были его хобби, ни больше, ни меньше.

Честно говоря, меня сейчас мало заботила специализацияНик-Ника. Я спросила, где находится профессор в настоящий момент и можно ли егоотыскать. Макар, не слишком далеко обогнавший меня на возрастной дорожке,загорелся желанием помочь. Оккупировав телефон, он в два счета выяснил, чтоконференция проходит в Химках и профессор выступает там с докладом о новомизобретении института — биостимуляторе «К-Стар-14».

Название поразило мое воображение. Возможно, это означает:«Конец старости?» Но почему четырнадцать? Вероятно, первые тринадцать образцовсебя не оправдали.