Изабель почувствовала, что глаза снова наполняются слезами. Они были готовы вот так просто простить ее.

— Извините, — сказала она. — Я не знаю, как лучше сказать, но… я не должна была позволять Николасу так с вами обращаться. И мне следовало слушать, когда вы говорили, что он подвергает меня опасности.

— Ну, ты была в него влюблена, — сказала Лиз.

— Ага. Ты как будто не первая девушка, поступающая глупо из-за любви, — добавила Мария.

Изабель выдавила улыбку.

— Вы обе очень милы со мной, — сказала она надрывающимся голосом.

— А чего ты ожидала? — спросила Лиз. — Думала, мы откажемся от тебя как от подруги, потому что ты сделала одну дурацкую, очень дурацкую вещь?

— Вообще-то, об этом я и думала, — призналась Изабель.

— Ты безумна, — сказала Мария. — Может, такое происходит со знакомыми, но мы друзья. Подумай о той связи, которую Макс создал между нами. Мы стали даже больше, чем просто друзьями. То есть мы… почти сестры.

— Ага, — согласилась Лиз. — Троица подруг-сестер.

Подруги-сестры. Изабель нравилось, как это звучит.

— Это наша остановка, — сказала Лиз.

Изабель выглянула из окна, когда автобус подъехал к торговому центру, и напряглась.

— Сначала я хочу пойти в «Macy’s», — сказала она Лиз и Марии, когда они вышли из автобуса.

— Ты уверена? — спросила Мария.

Изабель кивнула. Если она это сделает, то справится и с остальным. Отправится прямо на то место, где Валенти застрелил Николаса.

Иззи первой вошла в магазин. Она направилась прямо к отделу деловой одежды, даже не глядя на других покупателей.

— Думаю, остальную часть пути я хочу пройти одна, — сказала она.

— Ладно, мы с Марией будем ждать у телефонов возле лифтов, — сказала Лиз. — Мне нужно позвонить маме и сказать, где я. Не спеши.

— Да. Не спеши. Но если ты не подойдешь к телефонам через пятнадцать минут, мы придем за тобой, — добавила Мария.

— Спасибо, — ответила Изабель. Она пошла к примерочным без колебаний. Зашла за красную занавеску, прикрывающую вход, и стала там же, где стояла, когда увидела, как Валенти убил Николаса. Она взглянула туда, где он упал.

Этот кусочек ковра казался немного темнее. Очевидно, они вставили новую часть. Запах пороха стал таким сильным, что она почти ощутила его. «Ты это представляешь, — напомнила она себе. — Всего лишь воображение».

Изабель начала лихорадочно отковыривать лак на мизинце. Потом крепко сцепила руки. Ей не удастся начать все заново. Она будет просто стоять тут и смотреть на то место, где умер Николас.

Девушка позволила этому кадру крутиться в своей голове, даже не пытаясь сопротивляться, наблюдая, как Николас снова и снова падает на землю. И чувствуя запах пороха.

— Могу я вам помочь? — спросил холодный голос.

Изабель повернулась: на нее уставилась девушка-продавец. Должно быть, она была в одной из примерочных.

— Я просто… я просто ищу друга, — ответила Изабель. Она развернулась и снова уставилась на темную часть ковра. Кадр из того жестокого фильма не начал вновь крутиться в ее голове. Единственным запахом, который она чувствовала сейчас, был мучнистый, затхлый запах занавески. — Кажется, его здесь нет, — тихо добавила она.

«Я это сделала, — подумала Изабель. — Пришла сюда, посмотрела и выжила». Она побежала к подругам.

— Я хочу сходить еще кое-куда, — сказала она Лиз и Марии. — Сначала в ювелирный.

Это было одно из последних мест, где она побывала с Николасом. Вот почему ей хотелось пойти туда. Она желала вспомнить что-то, помимо того, как он умер, пережить последние часы вместе.

— Веди, — сказала Мария.

Изабель поспешила к выходу, ведущему в молл. Она вдохнула запах шоколадного печенья, доносящийся со стойки напротив. В этом восхитительном запахе не было и намека на порох. Девушка медленно, глубоко вздохнула.

Вместе с Лиз и Марией она пошла по главному коридору, ведущему к ювелирному, а потом зашла в него и ходила от прилавка к прилавку. Лиз с Марией не пытались разговорить ее — они просто составляли ей компанию. Словно подруги знали, что ей нужно время вспомнить.

Когда Изабель находилась здесь в последний раз, они с Николасом были одни в магазине. Весь торговый центр принадлежал им. Она не знала, как близок был Валенти к тому, чтобы их найти. И не ведала, что Николасу оставалось всего пара часов жизни.

— Я готова двигаться дальше, — сказала она подругам.

— Сделай то, что нужно, — ответила Лиз. — Мы прямо за тобой.

Изабель вышла из магазина и поднялась по эскалатору на второй этаж. Она поспешила в аптеку и пошла к старой фотобудке в задней части помещения.

Девушка стояла там и смотрела на нее. Лиз с Марией не задавали вопросы.

Здесь в последний раз она поцеловалась с Николасом. И это был хороший поцелуй. Дикий и напряженный — прямо как… сам Николас. Если бы Изабель могла остановить воспоминания о той ночи прямо здесь!

Но именно после их последнего поцелуя все стало только хуже.

— Мы были здесь, когда услышали голос охранника, — выпалила она. Ей нужно было кому-то рассказать об этом. — Николас приказал мне вырубить охранника. Он сказал, что, если я этого не сделаю, нас поймают.

Изабель обхватила себя руками. Ее взгляд был прикован к фотобудке. Ей хотелось рассказать Лиз и Марии, что случилось, но она не могла смотреть им в глаза.

— Я не хотела этого делать, — продолжила она. — Но мне было так страшно! Николас позволил бы охраннику найти нас. Я это знаю. Поэтому я выпрыгнула и сделала это. Причинила ему боль. Я чувствовала, что причиняю ему боль…

— Мы с Майклом и Алексом нашли его, — сказала Мария. — Он все еще был в отключке, но в порядке.

— Это даже не самое худшее, — продолжила Изабель. Она не знала, захотят ли Лиз и Мария называть себя ее подругами-сестрами, услышав остальное.

— Самое ужасное: я сказала Николасу, что мне понравилось, — призналась Изабель. — Я хотела, чтобы он считал меня веселой. Николас хотел проводить со мной время, только когда я была веселой. Иначе никак.

— О, Изабель, — прошептала Мария, — это так ужасно. Ты любила его, а он обращался с тобой… — Мария затихла.

«Он обращался со мной не как Алекс», — подумала Изабель. Она пыталась вспомнить, когда в последний раз он веселился в ее присутствии. Наверное, в тот вечер, когда они пошли на мини-гольф. После того, как она встретила Николаса, Алекс и другие больше не веселились. Но никто из них не ушел. И Алекс… он был ее защитой.

Николас не стал бы сидеть у ее двери, рассказывая дурацкие истории, пока в горле не пересохнет, просто чтобы она почувствовала себя лучше. И если бы она хоть раз расплакалась перед Николасом, то он, скорее всего, велел бы ей перезвонить, когда она перестанет вести себя как ребенок.