– Нет. Это не от твоего отца. Помнишь того фейри, с которым заключил сделку твой отец? Величайшая магия Анселя в крови. Он никогда бы не дал твоему отцу шанса сбежать, если бы в нем была хоть капля крови фейри.

Элора лишь на мгновение задумалась о своем другом родителе, прежде чем снова опустилась на землю.

– Это не может быть от моей матери. Она никогда не стремилась к приключениям. Мне неприятно это говорить, но она была скучной, когда дело доходило до такого рода вещей.

Нахмурив брови, Веспер окинул взглядом траву, будто она могла дать другой ответ.

– Но эта черта не всегда передается каждому ребенку в каждом поколении. Она должна перейти по крайней мере одному ребенку. Разве у твоей матери нет брата или сестры?

– Нет. – Элоре пришлось уставиться на свою юбку, чтобы сдержать разочарование. Как это могло ранить, если она всего несколько мгновений назад обнаружила, что это возможно? – Мать моей мамы умерла после родов. Отец матери – меньше чем через год, когда замок подвергся осаде. Моя мама была воспитана слугами замка, чтобы она стала великим музыкантом для лорда, который там жил.

Веспер встал с валуна, глядя куда угодно, только не на Элору.

– Понятно. Тогда, должно быть, еще один фейри из Благородной розы пробрался в мир смертных. Возможно, этот фейри передал будущим поколениям музыкальные способности.

Даже с приглушенными эмоциями фейри, слова Веспера все еще звучали напряженно.

– Ты закончила? Принц Бранник захочет, чтобы я проводил тебя обратно в замок.

Сорвав последнюю ягоду с куста и бросив ее в подол юбки, Элора встала.

– Я готова.

Кивнув, Веспер продолжал избегать зрительного контакта, когда они вернулись на тропинку.

– Ты молодец, что помогаешь с испытанием. Уверен, к тому времени, как наступит второй этап, ты сделаешь свою речь грандиозной.

Слова прозвучали как-то отстраненно. Он говорил так, будто от него ожидали таких вещей, а не так, будто ему действительно было не все равно.

Тем не менее они врезались в нее, затрагивая те самые страхи, которые она пыталась игнорировать. Что она могла сделать со своей речью? Если ей неподвластна магия, то придется положиться на единственное, что есть в ее распоряжении. Эмоции.

Но как она сможет выжить в Фейрии с такой болью в сердце?

Когти царапали дверь Элоры. Девушка вздрогнула и проснулась, надеясь, что шум доносился во сне. Но это было не так. С каждым царапающим звуком она чувствовала, что точно так же что-то скребется в ее груди. Это заставило сердце забиться быстрее. Застучать.

Глубоко вздохнув, она встала с кровати. Зеленое шерстяное одеяло соскользнуло на пол, когда Элора потянулась за своим мечом под матрас. Только схватив невидимые ножны, она вспомнила. Опять.

Ее меч исчез.

Боль сдавила горло, но она все равно схватила ножны. Скрежет по двери продолжался. И каждый новый звук вызывал у девушки дрожь в коленях.

Убедившись, что корсет и юбка в порядке, Элора застегнула ножны на талии. Может, это и были всего лишь ножны, но в крайнем случае и они сойдут за оружие.

Еще один скрежет по двери вызвал дрожь по спине. Элора была не из тех, кто съеживался от страха, но встреча с неизвестным врагом тоже не казалась лучшим способом провести середину ночи. Неужели это сама Фейрия вновь вела ее куда-то? Или что-то похуже?

Девушка сглотнула, но ноги вели ее к двери. В последний момент она расстегнула кожаный ремень ножен и обхватила холодный металл, словно меч. Элора дернула за ручку двери.

Сердце замерло, а потом успокоилось, как только она увидела, кто стоял на пороге.

Испустив тяжелый вздох облегчения, она опустилась на колени.

– Что ты здесь делаешь, Блаз?

Когда она провела пальцами по черной шерсти волка, его уши навострились. Он дернул головой из стороны в сторону, будто качая ей. Элора прищурилась. Вскоре Блаз издал стон.

Используя обе руки, она подняла его морду вверх.

– Что не так?

Еще раз заскулив, он вцепился зубами в подол ее юбки и начал пятиться.

Элора снова застегнула ножны на талии.

– Ты хочешь, чтобы я последовала за тобой?

Он наклонил голову, как бы кивая, и повернулся, убегая по коридору. Приподняв юбку, Элора побежала за ним. Волк двигался гораздо быстрее, чем она. Миновав несколько коридоров, дышать стало труднее. Каменные стены, покрытые мхом и лозами, встречали девушку после каждого поворота.

А затем появились шипы.

Сначала черные шипы тянулись только по прерывистым участкам коридоров, но через несколько поворотов их стало больше, чем мха и лоз. В следующем коридоре шипы полностью охватили стены. Даже пол был усеян ими.

Блаз тихонько заскулил, перепрыгивая через особенно большую заросль колючек. Рядом находился большой дверной проем. Даже подбегая, Элора не могла оторвать от него взгляд.

Две тяжелые деревянные двери тянулись от пола до потолка. Вместо кожаных ремешков, которые помогали открывать все остальные двери в замке, на этих висели серебряные кольца. Каждое из них обвивали по меньшей мере две колючие лозы. Выгравированные на дверях геометрические узоры с треугольниками и бриллиантами захватывали дух.

Шаги замедлились. Она вспомнила тронный зал Верховного короля Романи и как ей было интересно, есть ли в замке Ядовитых шипов такой же. Если и есть, то эта дверь казалась достаточно величественной, чтобы вести в него.

Заскулив, Блаз укусил подол ее юбки и попятился, призывая снова последовать за ним. Элора даже не заметила, как остановилась.

Потребовался всего один поворот, прежде чем волк толкнул дверь. Элора сразу же узнала комнату. Четыре дерева стояли по четырем углам большой кровати. Толстая стена из лоз свисала с потолка, загораживая часть комнаты. По ножкам стульев ползли шипы, а на другой стороне комнаты у каменной стены стоял письменный стол.

Комната Бранника.

У нее было всего мгновение, прежде чем принц привлек ее внимание. На нем были только замшевые брюки и никакой рубашки. Его растрепанные черные волосы спадали на плечи. Он держал длинное копье с перьями и кожаными веревками, привязанными к нему на разной высоте.

Если он и заметил ее присутствие, то никак не показал этого. Он крепче сжал пальцами копье, а затем бросился к стене. Черный наконечник копья вонзился в камень, образовав щель. Каменная стена обычно выдержала бы лучше, но, возможно, этот наконечник был заколдован.

В тот момент, когда щель расползлась по стене, в комнате раздалась пульсация. Мерцающий белый свет вырвался из щели, ударив Бранника в грудь. Его лицо исказилось. Он схватился за грудь и сдавленно закашлял, отчего его конечности поникли, будто от боли.