Хихикая, Элора покачала головой.

– Уверена, это был очень волшебный танец.

– Так и было. – Он сбросил гламур, и медведь исчез. Перед ней снова стоял принц с медвежьей шкурой на плечах. – Как сейчас выглядят мои глаза?

– Лучше. – Они выглядели намного лучше, но, если бы она признала это, ее щеки, вероятно, стали бы ярко-красными. Теперь он пригвоздил ее своим очаровательным взглядом. Кружащаяся магия в его глазах завладела ей, отказываясь отпускать. Элора опустила взгляд, чтобы избежать притяжения.

И тут она обратила внимание на свою юбку. На юбку, которую подарила ей мама. Единственное, что осталось у нее от женщины, которая дала ей жизнь.

Пролитые чернила глубоко впитались в волокна, испачкав большую часть юбки спереди. Внизу по подолу тянулись несколько разрывов и оторванных клочков. Над одним коленом виднелось потертое пятно от того, что девушке пришлось волочить ногу по камню, пытаясь удержать Бранника от повреждения стены. Длинный разрез сбоку почти доходил до колена.

Из-за боли в горле Элора не могла сглотнуть, но все равно попыталась.

– Я должна идти. Мне нужно переодеться.

Бранник шагнул ближе, протягивая руку, пока она не зависла у локтя девушки.

– Останься.

Она отрицательно покачала головой.

– Я не могу ходить по коридорам замка в разорванной и испачканной юбке.

Бранник опустил голову.

– Я придумаю, что тебе надеть. Пусть я не умею создавать одежду так же хорошо, как некоторые другие фейри, но могу наколдовать что-нибудь. – Он взмахнул рукой снизу вверх, и показалось простое замшевое платье. Мягкая ткань колыхалась, пока ее создавала магия.

Элоре пришлось сжать кулаки, чтобы напомнить себе, как сильно она не хотела упасть в его объятия. Может быть, он уже и был влюблен в нее, но она не собиралась влюбляться в того, кто называл ее неудобством.

Повернувшись, девушка направилась к двери.

– Мне также нужно промыть рану на руке и, возможно, немного поспать. – Она подняла брови, когда ее осенила еще одна идея. – Если я быстро вернусь в свою комнату, то, возможно, смогу спросить Файфера, может ли он восстановить мою юбку.

Элора чувствовала на себе пристальный взгляд принца, но отказывалась смотреть на него. Вместо этого она уставилась на кожаный ремешок на двери. Кивнув самой себе, она снова обернулась, но смотрела на Блаза, когда обратилась к принцу:

– Ты можешь открыть дверь в мою комнату? Это будет быстрее, чем идти по коридорам, а я не хочу пропустить Файфера.

Блаз пересек комнату и уткнулся носом в ее ногу. Попытавшись ухмыльнуться, она наконец взглянула на принца.

– Я нахожу очень красноречивым то, что ты послал Блаза за мной, когда нуждался в этом.

Магия глаз Бранника продолжала возрастать, и он приподнял одну бровь.

– Я не говорил Блазу, чтобы он позвал тебя. Я попросил его обратиться за помощью. Он решил пойти к тебе.

Блаз тявкнул, и на его морде появилось что-то очень похожее на ухмылку. Он прошел через комнату и встал рядом с принцем. Они обменялись взглядами, и Бранник, подняв руку, сделал быстрый взмах. Тут же перед ними появилась волшебная дверь.

Отведя взгляд подальше от своей юбки, Элора направилась к двери. Чем скорее она снимет эту одежду, тем скорее сможет забыть, как сильно ее огорчило, что юбка испорчена.

Как только за Элорой закрылась дверь, она сорвала с себя юбку и корсет. Оставив их и невидимые ножны посреди пола, девушка распахнула шкаф за стеной из лоз. Она выбрала первое платье, которого коснулась рукой, но почти ничего не заметила, кроме изящных бретелек и темно-зеленого цвета. Платье скользнуло по телу, словно легкая струйка воды.

Пересекая комнату и направляясь в ванную, она пальцем ноги наткнулась на что-то твердое, что было спрятано под корсетом. Элора поморщилась, пытаясь вспомнить, не спрятала ли что-нибудь, о чем забыла.

Пальцы гудели от энергии, когда она потянулась под черную кожу. За момент до того, как коснуться, девушка вспомнила, что это было.

Кристалл.

Та странная ночь, когда ее разбудили и потянули в комнату с люстрой, казалась далеким воспоминанием. Было ли оно далеким воспоминанием? Ощущение, что это произошло только вчера, но также казалось сном, которого на самом деле никогда не было. И все это время кристалл оставался у нее под корсетом, где она совершенно о нем забыла.

Покачав головой, Элора поглубже засунула кристалл в карман платья, которое она надела. Взглянув на испорченную юбку, она фыркнула. Чувство вины покалывало кожу. Может быть, если спрятать поврежденную одежду подальше в свой шкаф, будет легче похоронить это чувство. Файфер сказал, что в Фейрии игнорировать чувства легче. Конечно, будет намного проще, если избавиться от визуальных напоминаний.

Захлопнув дверцу шкафа, Элора направилась в ванную. Зеленое платье скользило вслед за ней, когда она опустила обнаженные руки в горячую воду. Используя мыло, пахнущее свежим дождем и дикими ягодами, она вытерла кровь со своих царапин. Порез на внутренней стороне руки продолжал кровоточить.

Очистив все остальное, девушка развязала пояс на талии и обернула его вокруг кровоточащей раны.

Но ничто из этого не отвлекло ее внимания от поврежденной юбки. Элора все еще могла видеть ее, порванную и испачканную, в печальной куче в дальней части шкафа. Корсет лежал рядом, хоть и не был поврежден.

Слезы угрожали пролиться, но, резко покачав головой, Элора остановила их.

Отвлечение.

Это все, в чем она нуждалась.

Пояс перевязывал рану, так что обе руки были свободны. Потребовалось лишь мгновение, чтобы окинуть взглядом свою комнату и решить, что делать дальше. Элора начала забираться на дерево. После такой тяжелой ночи ее мышцы напрягались даже от малейших движений, поэтому, когда она добралась до вершины, с ее губ срывалось тяжелое дыхание.

Но слезы все равно пытались пролиться. Только что-то большее могло остановить их.

Элора закрыла глаза, и ее прозрачные крылья вырвались из спины, отражая свет своей блестящей поверхностью.

Гораздо лучше.

Отвлечение сработало именно так, как она надеялась. Оно сработало еще лучше, когда девушка спрыгнула с ветвей дерева.

Всего мгновение спустя она ударилась плечом о покрытый мхом каменный пол. Ну и ладно, если появится синяк. У нее их и так уже было много. Одним больше, одним меньше.

Во время второго подъема на дерево Элоре приходилось игнорировать две вещи: вину и разочарование. Она оттолкнулась от ветвей, но порхания крыльев хватало только на то, чтобы отлететь немного дальше от дерева. Она все так же тяжело падала на пол.

Третья попытка принесла еще один синяк и еще одну неудачу.