Верховный король Романи издал смешок, который тут же перешел в резкий кашель.

– Я не возражаю. Я был в восторге от ее игры на арфе на первом этапе испытаний.

Элора сжала челюсть. Ей придется поговорить с принцем о том, как всем нравится говорить о ней, будто ее нет рядом.

Но как только эта мысль посетила ее, Верховный король посмотрел девушке прямо в глаза.

– Мне не терпится увидеть, как твоя склонность к эмоциям повлияет на речь, которую ты произнесешь во время второго этапа.

Если бы она не стояла перед Верховным королем Фейрии, то, вероятно, ахнула бы. Очевидно, Бранник был прав. Романи планировал потребовать выступлений не только от участников испытаний. Жар окутал Элору с головы до кончиков пальцев ног, заставляя их поджаться. Вероятно, показывать страх Верховному королю было не лучшей идеей, поэтому девушка сделала единственное, что умела.

Растянув губы в ухмылке, она постаралась скрыть свой страх и вместо этого заставила себя притвориться уверенной.

– Вы не будете разочарованы.

Верховный король ответил улыбкой, после чего отмахнулся от нее и принца. Пройдя в заднюю часть зала, принц открыл дверь, которая привела их обратно в замок Ядовитого шипа.

Как только за ними закрылась дверь, Бранник прислонился плечом к каменной стене коридора.

– Я найду тебе новый меч, но это может занять несколько дней.

На этот раз она действительно ахнула. Как она могла забыть о мече? Он был ее последней связью с отцом, а теперь он исчез.

В тот момент, когда ее лицо начало искажаться от ужаса, Бранник отвернулся от нее, чтобы уйти. Он махнул рукой через плечо, и рядом с Элорой появился куст пурпурных полевых цветов. Снова отвернувшись, он сказал:

– Для твоего домового.

Какую бы боль она ни чувствовала, девушка быстро подавила ее.

– Подожди.

Бранник остановился, но только его волк повернулся к ней лицом.

Элора сглотнула жжение в горле, изо всех сил стараясь не обращать на него внимания.

– Сейчас у меня нет с тобой сделки, а это значит, я помогаю тебе только потому, что сама хочу этого.

Руки принца дернулись по бокам, но он сохранил спокойствие.

Сделав глубокий вдох через нос, тем самым придав себе достаточно сил, Элора продолжила:

– Ты будешь у меня в долгу после испытания. Если я помогу тебе победить.

Теперь он повернул голову так быстро, будто сделал это против воли.

– Долг? – Он прищурился. – Ты изучила слишком много правил Фейрии.

Это казалось идеальным временем, чтобы хитро ухмыльнуться.

– Я уже знаю, что попрошу у тебя в уплату. – Сердце пропустило удар, когда Элора приготовилась говорить дальше. Если фейри так строго следили за своими правилами, должен же быть способ заставить их работать в ее пользу. – Я хочу, чтобы ты позволил мне остаться в Фейрии. Навсегда.

После этих слов Бранник долго смотрел на нее, но в конце концов так и не ответил. Он просто повернулся и пошел прочь.

Это не имело значения. Он определенно обдумывал эту идею. А это все, что ей сейчас было нужно. До тех пор, пока она играет важную роль в том, чтобы помочь ему выиграть испытания, он, несомненно, выполнит ее просьбу. Как он мог отказаться, когда уже признался, что ему не нравится расставаться с ней?

И как она вообще могла захотеть уйти?

Было ли это потому, что Фейрия представляла собой идеальное место, чтобы убежать от боли своего прошлого? Желудок наполнился тяжестью. Если она останется здесь достаточно надолго, то, возможно, забудет и никогда больше не испытает боли.

Мышцы горели от напряжения, когда Элора проснулась на следующее утро. Должно быть, она непреднамеренно напрягала их во сне. Она встряхнула руками и ногами, что немного ослабило напряжение, но потребуется время, прежде чем оно полностью уйдет. Ванна могла бы помочь.

Мышцы продолжали болеть, пока девушка двигалась по комнате. Большая каменная чаша, в которой она принимала ванну, стояла за толстой стеной из вьющихся лоз. Исходящая паром вода доходила почти до краев. На маленьком плетеном столике рядом стояли крошечные глиняные горшочки, наполненные маслами и мылом. Сегодня они пахли вечнозелеными растениями и цитрусовыми.

Ей потребовалось всего несколько минут в горячей воде, чтобы снять основное напряжение в мышцах. Однако ничто не помогало справиться с тяжестью в животе. События вчерашнего дня все еще были свежи в ее памяти.

Натягивая фиолетовую шерстяную юбку, которую подарила ей мать, Элора попыталась забыть, что меч, который она обычно носила с собой, теперь исчез. Надев корсет, она обнаружила, что тянется под кровать за невидимыми ножнами. Не было смысла носить их теперь, когда меч исчез, но часть ее все еще хотела этого.

Когда холодный металл уже лежал у нее в руках, дверь в комнату со скрипом открылась. Глубоко вздохнув, Элора бросила ножны под матрас и, вздрогнув, встала.

К счастью, крошечное существо, вошедшее в комнату, было слишком поглощено выметанием пыли из одного угла, чтобы заметить девушку. Волосы на его светло-коричневых ногах торчали во все стороны. Когда существо с выпуклым подбородком повернулось, его большие глаза расширились при виде нее. Длинным тонким пальцем он почесал свой короткий нос.

– Привет, Файфер. – Элора села на кровать, надеясь, что то, как она начала разглаживать юбку, не выглядело подозрительно.

Усмехнувшись, домовой снова открыл дверь в комнату и вернулся с большим подносом синих и красных ягод. Рядом с ними лежала булочка, которая пахла кукурузой, а на ней медленно таял кусочек масла. От подноса шел пар, когда домовой передал его девушке.

Поставив поднос на колени, Элора схватила булочку.

– Выглядит аппетитно.

Используя свои тонкие пальцы, Файфер взял метлу и снова начал подметать.

– Ты проснулась раньше, чем я ожидал.

Булочка почти таяла у нее во рту. Жуя большой кусок, Элора проговорила:

– Я беспокоюсь об испытании. Это разбудило меня раньше, чем я ожидала.

Она решила не упоминать о напряжении в мышцах.

Закончив работать метлой, домовой сунул ее в крошечный карман своего пальто, в который она никак не могла поместиться. И все же это произошло. Затем он вытащил тряпку и начал вытирать пыль.

– Беспокойство – это смертная эмоция. Если ты попытаешься, тебе будет легче игнорировать ее, пока ты в Фейрии.

Элора наклонилась к краю кровати с недоеденной булочкой в руке.

– Как мне игнорировать беспокойство?

По правде говоря, беспокойство было лишь одной из многих эмоций, которые она хотела игнорировать. Конечно, неправильно притворяться, что их не существует, но и чувствовать их было слишком больно. И прямо сейчас ей нужно было сосредоточиться на испытании, а эмоции только мешали.