– Значит, ты вознамерился проникнуть в ночное время вапартаменты мисс Мид под видом полицейского офицера? – решил уточнить Дрейк.

– У меня и мысли такой не было, – рассмеялся Мейсон. – Япросто пройду мимо портье не слишком быстро и не слишком медленно, с видомчеловека, выполняющего свой долг и имеющего полное право в ночное время входитьв частный дом. Могу поспорить, что меня никто не остановит. Выдавать же себя заполицейского – уголовно наказуемое деяние. Но подражать манерам и привычкамполиции никому не возбраняется… Так что я поднимусь к ней, ну, а там виднобудет. Стану действовать по обстановке.

– Но она наверняка уже спит! – все еще сомневалась Делла.

Мейсон сунул руку в карман.

– Пол, оставляю тебе на сохранение шарфик и коробку спатронами. Помни, что нам, возможно, придется представлять их в качествевещественных доказательств, чтобы замкнуть цепь расследования. Так что возьмиэто с собой, запри в сейф, ну и…

Дрейк угрюмо покачал головой.

– Нет, Перри. Я согласился на то, чтобы ты взял их, однако яни за что сам к ним не прикоснусь. А уж о том, чтобы спрятать их у себя, и речибыть не может!

– Что так?

– И ты еще спрашиваешь? – взорвался Дрейк. – Ведь этонаверняка улики, веские вещественные доказательства, а мы забираем их себе,скрываем от полиции! Это все…

– Кого же эти доказательства уличают? – спросил Мейсон.

– Преступника, разумеется!

– Мы этого еще не знаем.

– Пусть так. Но они все равно дают возможность сделатьизвестные предположения…

– А ты не считаешь, что было бы лучше сначала выяснить,являются ли эти вещи действительно уликами, а только потом уже передавать ихполиции?

– Ты все выворачиваешь наизнанку, Перри, – сказал Дрейк.

– О том, что эти вещи находятся у нас, знаем только мычетверо: ты, я, Делла и Келтон.

– Четверо в подобных случаях – это уже перебор. Мы играем согнем, Перри. Я не сомневаюсь, что у тебя есть свои, весьма веские соображенияна этот счет, ты рассчитываешь добраться до истины. Во всяком случае, надеешьсяна это. Но предположим, что полиция узнает про эти вещи до того, как мы сообщимо них. Что тогда?

– Тогда мы попадем в чертовски затруднительное положение, –ухмыльнулся адвокат.

– Вот именно, Перри. «Затруднительное положение» – это ещемягко сказано. И я совсем не хочу попадать в это положение! Так что держи этивещи при себе, Перри!

– Давай их мне, шеф! – предложила Делла.

С минуту Мейсон оставался в нерешительности, потом протянулей пакет.

– Мне не хочется впутывать тебя в эту историю, Делла, но мненельзя брать эти вещи к мисс Мид. Меня могут обвинить в краже шарфика, иличто-нибудь в этом роде. Никогда наперед не знаешь, какой оборот может принятьдело. А вдруг меня там обыщут?

– Я все отлично понимаю, шеф, – улыбнулась она.

Мейсон вышел из ресторана, подозвал такси и поехал к дому,где жила мисс Мид.

– Подождите меня, – попросил он шофера, когда они прибыли наместо. – Только имейте в виду, что я могу вернуться и через несколько минут, ичерез час.

Он вручил ему десятидолларовую бумажку и добавил:

– Это послужит вам гарантией, что я не обману.

– Хорошо, сэр. Я буду вас ждать.

Мейсон вошел в холл и уверенными шагами направился к лифту.Ночной дежурный вопросительно посмотрел на него, но Мейсон всем своим видомпоказывал, что ему нет никакого дела до портье. Тот заколебался было, но потомрешил, что лучше не вмешиваться, и уткнулся в газету.

Адвокат вошел в лифт и распорядился:

– На самый верх!

– Слушаюсь, сэр, – сказал лифтер и нажал на кнопку.

Подойдя к дверям квартиры, Мейсон тихо постучал. Несколькоминут спустя он снова постучал. Дверь распахнулась.

– Не кажется ли вам, что в такое время… – гневно начала миссМид, но, увидев Мейсона, она осеклась. – Вы?

– Собственной персоной, – ответил он. – Мне хотелось быпоговорить с вами, мисс Мид.

– Вы уже говорили со мной.

– Вы совершенно правы, мисс, но этого оказалось недостаточно.Разговор начистоту не получился. Мне ясно, что вы решили, что с точки зрениябизнеса будет лучше, если за вами закрепится репутация женщины, прошедшей черезогонь, воду и медные трубы, которой все нипочем. Ну, и книгу вы написали в томже духе.

– Вы правы, мистер Мейсон.

– Как мне кажется, интервью вы даете так неохотно из страха,как бы не разгадали вашей истинной сущности. В действительности вы женщинасовершенно иного плана, однако вам невыгодно, чтобы об этом узнали репортеры.

– Занятно, – сказала она.

– Разве я не прав? Может быть, нам лучше не стоять в дверях,а пройти в гостиную?

– Ну, что же, – сказала она, отступая в сторону.

Теперь на ней была не пижама, а пеньюар без завязок, вопрекивсем законам физики запахнутый. Приглушенный свет оттенял грудь и плечи.

– Я сегодня немного взвинченна, – пожаловалась она. –Полиция и репортеры доконали, я сыта по горло их дурацкими расспросами.

Она села и жестом пригласила сесть Мейсона. Когда тотустроился в кресле, она медленно подняла на него глаза.

– Слушаю вас, мистер Мейсон.

– Мисс Мид, можете так не усердствовать, я уже оценил всеваши достоинства. У вас и ножки очень ничего, но, с другой стороны, это ведьминимум профессионального снаряжения? Давайте сразу договоримся: я здесь длятого, чтобы защитить мою клиентку. Меня интересует исключительно дело обубийстве.

Она игриво посмотрела на него.

– Мистер Мейсон, вы избрали неверную тактику. Вы бросили мневызов, и одно это заставляет меня испытать на вас весь арсенал умелойсоблазнительницы.

И она придвинулась к нему поближе. Мейсон сделалнетерпеливое движение.

– Надеюсь, у вас есть хоть один экземпляр вашего романа?

Она заразительно рассмеялась.

– Это равносильно тому, чтобы спросить у коммивояжера, естьли у него образцы, которые он рекламирует.

– Я хотел бы взглянуть на эту книгу.

Мисс Мид задумчиво посмотрела на него, потом сказала:

– И ради этого вы проделали такой долгий путь?