В этот момент в дверь неожиданно постучали. Мисс Мид бросилана Грегори Дункерка вопрошающий взгляд и, получив от него видимый только ейодной знак, поспешила к двери.

На пороге стояла какая-то ухмыляющаяся личность с перебитымносом, веселыми глазками и нависшими над ними бровями.

– Здорово, Мовис! – сказала личность.

– Вы что-то слишком долго добирались! – сказала мисс Мид.

– Приехал, как только смог. – Детина не спеша прошел вгостиную. – Привет, Дункерк, – сказал он.

– Как поживаешь, Дюк? – спросил тот.

– Чудесно!

Дункерк повернулся к Мейсону:

– Это Дюк. Фамилия его, кажется, Лаутон, но все зовут егопросто Дюком.

– Здравствуйте, Дюк, – сказал Мейсон, приподнимаясь иподавая ему руку.

Дюк вытянул свою лапу и с ухмылкой заграбастал руку Мейсона.

– Привет, адвокат!

В тот момент, когда Мейсон решил, что еще секунда – и егопальцы сломаются, Лаутон вдруг отпустил его руку.

– Рад познакомиться с вами, адвокат.

– А могу я все-таки поинтересоваться, кто такой Дюк Лаутон,– спросил Мейсон, – и какое он, собственно, имеет отношение ко всему этомуделу?

Дункерк пояснил:

– Дюк – нечто вроде телохранителя мисс Мид. Какое-то времяон будет заботиться о ней и ограждать от нежелательных помех, если таковыевозникнут. Надеюсь, вы меня простите, Мейсон, но вы также относитесь ккатегории подобных помех.

– Понятно, – ответил тот.

– Не подумайте только, что тут что-то личное, – с улыбкойдобавила мисс Мид.

Лицо Дюка порозовело.

– Вы хотите выпроводить его отсюда? – спросил он,направившись к двери.

– Нет, нет! – поспешно сказал Дункерк. – Только безгрубости, Дюк.

– О’кей, все будет чинно и благородно, – спокойно ответилДюк, подошел к двери и приоткрыл ее.

Мейсон повернулся к мисс Мид.

– Вижу, вы надежно себя обезопасили.

– Благодарю вас, – холодно ответила она.

– А что касается этой личности, которая якобы учинила здесьобыск, то тут вы, Мейсон, ошибаетесь в корне, – сказал Дункерк.

– Это еще бабушка надвое сказала, – покачал головой адвокат.– Может быть, я и ошибаюсь, но скорее всего я прав. Не будем спорить. Будущеепокажет.

– Убежден, что ошибаетесь, – согласился Дункерк. Затем,повернувшись, он сказал: – Дюк! – с такой интонацией, будто обращался не кчеловеку, а к хорошо выдрессированной собаке.

– Да? – сразу откликнулся тот.

– Мистер Мейсон покидает нас, – заявил Дункерк, – и не будетздесь появляться без меня или адвоката мисс Мид. Ты меня понял?

– Конечно.

– Надеюсь, вы это тоже поняли, Мейсон? – сказал Дункерк.

– Ну, разумеется, – ответил тот. – Я понял, что мисс Мидзамешана в этом деле даже больше, чем я предполагал вначале.

– Жизнь покажет, – философски ответил мистер Дункерк, –больше мне нечего сказать, мистер Мейсон. Я всегда вас уважал и уважаю до сихпор. Но, по-моему, в данной ситуации вы действуете не так, как следует. И наэтой почве y нac могут возникнуть разногласия. Я вам от чистого сердца советуюдержаться в стороне и оставить мисс Мид в покое. Заботиться о ней буду я.

– А вам не приходило в голову, – ответил ровным голосомадвокат, – что, действуя таким образом, вы подводите мисс Мид под подозрение? Иесли вы считаете, что я, не имея на то веских оснований, втягиваю ее в даннуюисторию, то вы сами своими поступками, всей линией своего поведения прекрасноподыгрываете мне! Если вы как следует подумаете, то поймете, что именно япытаюсь помочь мисс Мид выбраться из неприятной ситуации, а вы мне все портите.

– Не обращайте на него внимания, Мовис, – сказал Дункерк, –хотя и адресуется он, по сути, к вам, а не ко мне.

После этого он тем же хозяйским тоном позвал Дюка и ткнулпальцем в сторону адвоката. Дюк ухмыльнулся, и на загривок Мейсону леглаогромная лапища.

– Доброй ночи, Мейсон, – напутствовал его вышибала, слегкаподтолкнув.

Почувствовав, что вот-вот потеряет равновесие, адвокатпоспешил к двери. Она с грохотом захлопнулась за ним. Лязгнула задвижка.

Перри Мейсон сидел в тюремной комнате для свиданий ивнимательно смотрел в глаза Глэдис Дойл.

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне всю правду, – сказал он.

– Мистер Мейсон, я рассказала вам абсолютную правду, –ответила она. – Прошу вас, помогите мне!

– В подобных ситуациях у адвоката есть разные пути, –негромко проговорил Мейсон. – Я, например, мог бы убедить полицию, что выневиновны, если бы был уверен, что вы сможете им ответить на некоторые вопросы.С другой стороны, я мог бы посоветовать вам не отвечать на некоторые вопросыполиции в надежде на то, что у них нет против вас достаточных улик, чтобыпредъявить официальное обвинение. Вам это понятно?

Она кивнула.

– Отлично! – сказал Мейсон. – Есть у меня и третий путь.Именно им я и хочу воспользоваться. Я хочу подстегнуть полицию. Я написалжалобу, в которой ссылаюсь на habeas corpus. Судья официально принял ее ирассмотрел. А это означает, что полиция должна предъявить вам обвинение. Еслиона не готова сделать это, вы свободны. Поэтому, я думаю, они обвинят вас вубийстве первой степени, это позволит не ожидать решения суда присяжных. Тогдаво время предварительного слушания у меня будет возможность выяснить, какимиданными располагает полиция, далее в ходе перекрестного допроса я поодиночкераскручу свидетелей, не дав им договориться друг с другом. В то же время напредварительном слушании можно выяснить множество, казалось бы, незначительныхподробностей, которые могут оказаться весьма полезными на суде присяжных. Янадеюсь, вы достаточно мне доверяете, чтобы принять мое предложение.

– Как скажете, мистер Мейсон.

– Вы видели утренние газеты?

– Нет.

– В них помещена фотография убитого, – сказал Мейсон. –Причем эксперты постарались сделать снимок таким образом, чтобы покойниквыглядел как живой. Полиция уверена, что кто-нибудь его наверняка опознает.

Мейсон достал газету и прижал ее к стеклу, отделявшему егоот Глэдис. Та с явным интересом посмотрела на фото.

– Вы видели этого человека? – спросил адвокат.