Она протягивала мне крохотный подарочный пакетик.

– Лика, спасибо, это что? Ой, подожди, замазка на рожевысохла, сейчас!

Я кинулась в ванную, освежила маску, сполоснула руки ивернулась на кухню, где Лика деловито все осматривала.

– Ну, Санька, ты дала шороху! Все новое!

Я открыла пакетик и вытащила оттуда маленькую белую кошку измеха, пушистенькую и ужасно милую.

– Лика! Спасибо! Это как раз то, что я хотела! Как тыдогадалась?

– Да ты ж все долдонила, что тебе белая кошка дорогуперебежала и это к счастью. Ну и вот, пусть у тебя все будет окейно!

– Окейно? – засмеялась я.

– Ага, это я на Кипре от одной бабы подхватила. Она всевосхищалась, как там окейно. Ну, подруга, я оттянулась по полной программе!Советую – съезди! Недорого, виз не надо, а отдых – балдежный! А где твой мужик?Говорят, от него тут уже вся Москва кипятком ссыт, а?

– Похоже на то.

У меня опять сводило кожу, и я в последний раз намазалалицо.

– Мебеля из «Икеа», да? Молодец, здорово все подобрала.Как на картинке! Много бабулек вгрохала? А ковер такой не очень практичный,по-моему. Ну да ничего, ты теперь в этой хате не задержишься. Если надумаешьпродавать, скажи мне, я для мамани куплю, а то она через весь город ко мнемотается. Значит, говоришь, сегодня Глебка приезжает? Надо будет как-нибудь вечеркомсобраться и обмыть ремонт. Как считаешь?

– Можно.

В этот момент в дверь опять позвонили, долго и повелительно.Меня даже мороз подрал по коже.

Свекровь.

– Во, дурная кровь пожаловала, – прошептала Лика,тоже хорошо знавшая Светлану Георгиевну. – Все, я убываю! Созвонимся,Саня! Здрасте, – поклонилась она свекрови. – И всего наилучшего!

– Саша, что у тебя с лицом?

– Проходите, Светлана Георгиевна, мне надо в душ, а выпока посмотрите, как все получилось!

Когда минут через двадцать я, распаренная, довольная, вышлаиз ванной, Светлана Георгиевна встретила меня взглядом, исполненным трагизма.

– Саша!

– Что случилось? – испугалась я.

– Почему у тебя стол накрыт всего на две персоны? Мнеуже нет места за столом в доме моего сына?

– Господи, Светлана Георгиевна, я же не знала, что выпридете, если б вы позвонили…

Настроение у меня сразу упало до нуля. Значит, она попретсясо мной в аэропорт, потом притащится сюда. Глеб будет раздражаться…

Я молча достала еще один прибор.

– Вот все и улажено, правда? – попыталась яулыбнуться. – Вам нравится ремонт?

– Это что, теперь модно – некрашеные деревяшки?

– Да. Очень модно. По крайней мере, для людей с нашимдостатком.

– Так сказать, достойная бедность…

– А по-моему, все очень даже элегантно, не роскошно, номило.

– Да, довольно мило, но…

– По крайней мере, уж точно лучше, чем раньше.

– А почему пол такой? Разве можно циклевать и не крытьлаком? Он же моментально затрется и будет грязный.

– Это такой шведский лак! Незаметный!

– И тебе это нравится? А по-моему, тебя просто надули иукрали лак.

– Вам приятно думать, что меня надули? Но я должна васразочаровать.

– Саша, ты опять дерзишь!

– Извините, я не хотела, – выдавила я из себя. Янадеялась полежать спокойно, отдохнуть, привести в порядок мысли и чувства. Аона опять явилась без звонка. И что за манера?

– Кто тебя повезет в аэропорт?

– Меня? А вы разве не поедете? – с надеждойспросила я.

– Не отвечай вопросом на вопрос. Так кто же тебяповезет?

– Тимур.

– Это кто?

– Таксист с первого этажа, я с ним договорилась.

– Это, наверное, дорого?

– Ничего, осилю.

– Саша, ты очень легкомысленно относишься к деньгам.Потратила бог знает сколько на мебель, на всякие штучки… А я надеюсь, вы скоросможете купить себе престижную квартиру! И все твои труды и траты пойдутпрахом.

Мне хотелось завыть в голос, но я, как всегда, сдержалась. Ине завыла, а только довольно кротко сказала:

– Но нам пока и тут нетесно.

– Ну это будет решать Глеб. Думаю, ему скоро будеточень важно, в какой квартире он живет, в какой машине ездит…

– Ну уж договаривайте, Светлана Георгиевна, вы ведьхотели сказать – с какой женщиной появляется, да?

– Саша, не делай из меня монстра! Я просто думаю освоем сыне, это же естественно.

Думаешь ты о сыне, как же! Когда мы с твоим сыном голодали,то почему-то помогала нам не ты, а Уля. А ты делала вид, что не в курсе нашихобстоятельств. И когда я продала буквально все до нитки, чтобы спасти Глеба, тытолько нотации нам читала, а денег не дала, хоть они у тебя и были, я точнознаю.

Но все это я произносила молча. Пока у Глеба все было плохо,она твердила, что никогда не хотела видеть его артистом, что это ужаснаяпрофессия, что быть незаметным актером стыдно, и все в таком роде, зато теперь…

– А этот Тимур, он хорошо водит машину?

– Прекрасно, а что?

– Нет, я просто спросила…

Между тем я взяла свои вещи и ушла в ванную одеваться.Подсушила волосы феном, накрасила глаза и подумала: «Черт подери, оченьнеплохо!» Конечно, свекровушка сейчас скажет какую-нибудь гадость, но я нестану обращать на нее внимания.

– Зачем ты так накрасила глаза? – поморщиласьона. – Тебе не идет.

– А Глебу нравится! Так вы поедете в аэропорт?

– Нет, я лучше тут посижу, телевизор посмотрю.

Кстати, к этому интерьеру лучше бы купить новый.

– Вы недавно спрашивали, что подарить Глебу, думаю,новый телевизор его бы обрадовал.

– Ну это мне не по средствам, тем более я недавнокупила видеомагнитофон, чтобы записывать «Частного сыщика», так что…

– Да ладно, сами купим, я пошутила!

К счастью, вскоре позвонил Тимур – сообщить, что черездесять минут будет ждать меня внизу.

– Светлана Георгиевна, я пошла, машина ждет!

Лучше я на улице постою, чем с ней общаться.

– Саша, может быть, нужно что-то приготовить к ужину,ты скажи, – великодушно предложила свекровь.

Но я столь же великодушно отказалась. У меня все былоготово.