ублюдка, когда дело доходило до бизнеса. Мы проводили еженедельные встречи, где пили пиво, смотрели футбол и обсуждали наших конкурентов. Потом он отвозил маму на вечернее свидание и читал ей, когда они возвращались домой. Утром он отводил Козявку в зоопарк, а вечером перекупал и уничтожал бизнес конкурента. Полный комплект. Какое-то время я думал, что пойду по его стопам.

Идеальный бизнесмен.

Идеальный муж.

Идеален во всем.

Но затем произошло нечто, изменившее все мои представления о нашей семье. О женщинах.

Я понял, что собираюсь пойти на странные, сомнительные меры, чтобы успокоить отца. Я не идиот. Люди не прикидывались, что помолвлены, за пределами фильмов Райана Рейнольдса. Чтобы понять мою жертву, вам бы потребовалось вспомнить… те вмятины, которые остаются в семьях от совместного проживания во время летних каникул, Рождества и зимних праздников. Напряжение, скрытая горечь, раздражающие факторы, которыми играли ваши близкие, когда хотели заставить вас сорваться. У Блэков этого не было. Мои ближайшие родственники, по большей части, оставались блестящей, неприкосновенной целостностью без каких-либо реальных вмятин. Никаких неприглядных ссор. Никакого враждебного багажа между братьями и сестрами. Никаких измен, проблем с деньгами, темного прошлого. Я понял, что почти каждая семья в мире страдала от невыносимых черт характера своих родственников. У меня все иначе. Мне не нужно терпеть своих родных. Я их боготворил.

Ну, во всяком случае, трех из четырех.

Мэд обернулась, глядя на Джулиана с терпеливой улыбкой святоши. Она не доверяла ему, но и показаться грубой тоже не хотела.

– Да, Джулиан?

– Я тут подумал. – Он шагнул к нам, помешивая виски в бокале.

– Неутешительное начало, – невозмутимо ответил я. Люди вокруг нас неловко захихикали. Я не шутил, но неважно.

– У нас совсем не было времени познакомиться с тобой. В пятницу ты… неважно себя чувствовала. – Он произнес это так, словно ее стошнило на обеденный стол, хотя из нее просто вырывался пьяный лепет, когда она удалилась в гостиную с мамой и сестрой. – А в субботу ты не присоединилась к нам ни в походе, ни на дегустации вин. Тебя нелегко поймать, да? – он ухмыльнулся.

Она открыла рот, чтобы ответить, но Джулиан продолжал свою речь, не обращая внимания на то, что собиралась сказать моя невеста.

– До тебя невозможно добраться, чтобы узнать поближе, хотя совсем скоро ты станешь частью семьи Блэков. Ты практически станешь моей невесткой.

– На самом деле нет. – Я обвил Мэдисон рукой. – Мы не братья, об этом ты, кажется, забываешь только тогда, когда тебе удобно.

– Чейз! – упрекнула меня мать, в то время как отец нахмурился, глядя между нами. Джулиан отступил, цокая языком.

– Не нужно скандалить из-за меня, ребята. Просто Чейз вновь ведет себя как непослушный младший братец. В любом случае, мы с Эмбер хотели бы пригласить вас – вместе с Ронаном, Лори и Кэти, конечно же, – на праздничную трапезу по случаю помолвки. Скажем… в пятницу? Если, конечно, Мэдди снова не будет занята на протяжении следующих шести месяцев.

Ублюдок.

Ферзевый гамбит. Джулиан начал нашу мысленную шахматную партию с классного дебюта, притворившись, что подставляет мне пешку. В данном случае Мэдисон. Еще секунду назад я считал ее одноразовой фигурой, но теперь, когда Джулиан пытался доказать свою правоту, она стала королевой. Самым важным элементом в моей игре.

Я улыбнулся, добродушно похлопав его по плечу свободной рукой.

– Какое прекрасное предложение. Мы его принимаем. – Я почувствовал, как напряглись плечи Мэд под моей рукой. Ее удивленный взгляд метнулся к моему лицу. Я проигнорировал его, продолжая смотреть на Джулиана. – Что нам принести?

– Банановый хлеб Мэдди, – предложила Кэти. Моя сестра уже лет пять не ела сладкое, так что я не совсем понимал, зачем она выбирает десерт. – Она рассказала нам, что вчера испекла отпадный банановый хлеб.

– Да ну? – Эмбер закатила глаза.

Взгляд Мэд метался между всеми нами. Она ничего не говорила, вероятно, направив большую часть своей энергии на то, чтобы взять себя в руки и не покалечить меня.

Едва мы пристегнулись в моей машине, она открыла рот. Мэд выглядела как маленький дятел. Довольно надоедливый и готовый вызвать у меня головную боль. Я почти уверен, что Настоящая Мэдди мне нравилась даже меньше, чем Девушка Мэдди, которая постоянно пыталась мне угодить. К сожалению, мне пришлось довольствоваться Настоящей Мэдди, поскольку моя семья лебезила перед ней, а Джулиан поставил себе новую цель в жизни – раскрыть наши фальшивые отношения.

– Я не пойду.

– Нет, пойдешь.

Я гордился своими навыками переговорщика. А еще знал, что, начав диалог с агрессивной, диктаторской позиции, я ничего не добьюсь. Однако когда дело касалось Мэдисон Голдблум, я просто не мог ничего с собой поделать. Она взывала к четырехлетнему засранцу внутри меня. И он откликнулся на зов, готовясь затеять драку.

Она сложила руки на груди.

– Я же говорила тебе, что это разовая акция. Нет.

– Я заплачу за аренду твоей студии. За год вперед. – Мои пальцы крепко сжали руль.

– Ты оглох?

А ты? Я предлагаю тебе гребаное бесплатное проживание за то, ради чего большинство женщин пожертвовали бы почкой.

У меня хватило здравого смысла удержать это в мыслях и не выплюнуть ей в лицо.

– Хочешь квартиру побольше? – спросил я, готовый из кожи вон лезть, чтобы ее уговорить. Дело даже не в отце. Во всяком случае, не только в нем. Ронан Блэк уже убедился, что мы с Мэдисон подходим друг другу. Я убью Джулиана, если он раскроет правду. В буквальном смысле. – В моем доме есть свободные апартаменты. Три спальни, две ванные, шикарный вид. Разве не там же живет твой маленький друг из Croquis? Стив?

– Свен, – простонала она. – И он мой босс.

Я знал, кто такой Свен. Мы сотрудничали. Я просто хотел сыграть на теме «друзей» и напомнить ей, почему она вполне могла захотеть туда переехать.

– Вы могли бы стать соседями. И место готово для того, чтобы Дейзи испортила каждый предмет мебели в нем.

И, по всей видимости, я тоже готов не возвращать депозит и выложить в общей сложности около семисот пятидесяти тысяч за удовольствие отвезти Мэд на еще одно свидание.

– Дейзи достаточно тереться о цветочные горшки из магазина, где все продается за один бакс, – весело ответила Мэдисон, открывая свое маленькое зеркальце и нанося блеск для губ. Мне нравилось, что она не штукатурила свое лицо до такой степени, что становилась кем-то другим. Обычно наносила помаду, тушь и заканчивала на этом.

– Деньги? Престиж? Акции Black & Co.?

Официально заявляю, что я худший переговорщик за всю историю этой деятельности. Услышь меня