я сказал, что говорил с фамильяром. – Шейн укоризненно цокнул языком. – Более того. Я и сейчас его вижу. Он сидит прямо у вас на плече.

Лицо отца исказилось от ужаса. Он принялся суматошно оглядываться, явно пытаясь увидеть то, о чем, а вернее – о ком, говорит Шейн. С нескрываемым облегчением перевел дыхание, убедившись, что на его плечах ничего нет.

– Отдайте гримуар, – бархатно попросил Шейн, с усмешкой наблюдая за паническими действиями моего отца. – Криста имеет на него полное право.

– Криста не ведьма! – глухо рявкнул отец. – И никогда ей не станет. К превеликому моему счастью. Так решил не только я. Это был выбор и ее матери, за который она заплатила жизнью.

Как это?

Я с трудом удержалась от изумленного восклицания, осознав, что именно сейчас услышала. Неужели моя мать умерла именно из-за того, что не поставила на мне ведьминскую метку? Но почему?

Отец вполголоса выругался, видимо, осознав, что ляпнул лишнего.

– Прости, Криста, – негромко обронил, не глядя на меня. – Ты не должна была этого знать.

Я вскинулась было, все-таки желая задать вопрос. Но в этот момент Шейн выразительно посмотрел на меня и покачал головой, запрещая вмешиваться.

– Вы очень упрямый и целеустремленный человек, господин Петерсон, – проговорил серьезно, вновь все свое внимание обратив на моего насупившегося отца. – Честное слово, такие люди вызывают у меня искреннее уважение. В нашем безумном мире нелегко оставаться верным своим принципам. Особенно если сам осознаешь, что поступаешь неверно. И ваша дочь унаследовала ваш характер в полной мере. Вызывает неподдельное восхищение то, с какой самоотверженностью она пытается изменить судьбу, став той, кем и должна была стать по праву рождения.

– Можете говорить, что угодно, – пробурчал отец, воинственно сжав кулаки. – Я все равно не отдам вам гримуар.

– О, вы все-таки признали, что он существует. Это уже прогресс.

Шейн аккуратно поставил бокал на столик рядом. Скрестил на груди руки и сделал шаг, еще один к креслу отца.

Тот по мере приближения блондина выпрямлялся все сильнее и сильнее. Да что там – я и сама от волнения принялась грызть ногти. Что-то все это мне не нравится. Как бы Шейн не перешел от уговоров к действиям. Не сомневаюсь, что демон сумеет добиться своего. Правда, вряд ли его способы мне понравятся.

Но Шейн остановился, не дойдя до моего отца самую малость. Склонил голову набок, молча глядя на него.

Чем дольше длилась эта пауза – тем тревожнее становилось на моем сердце. Воздух сгустился от напряжения до небывалых пределов, давил на грудь, не давая сделать вздоха.

Если мне так страшно, то каково же сейчас отцу? Прежде я и представить не могла, что он настолько отважный человек.

– Хоть пытайте меня, – сипло выплюнул отец, исподлобья уставившись на Шейна.

– Пытать? – задумчиво протянул Шейн. Многозначительно вскинул бровь, как будто мысленно уже представлял, как будет это сделать.

Я на всякий случай подобралась, словно для прыжка. Ну уж нет. Пусть только попробует прикоснуться к моему отцу! Тогда я не знаю, что сделаю. Накинусь на него подобно дикой кошке, расцарапаю все лицо, выдеру все волосы…

«Остынь, – прозвучало холодно в голове. – Никто твоего отца и пальцем не тронет. Хотя, признаюсь честно, он первый человек за очень долгое время, которого меня так и тянет взять за грудки и хорошенько встряхнуть. Видимо, упрямство – это отличительная черта вашего семейства».

Отец в ожидании продолжения заметно посерел лицом. Лоб влажно блестел от обильно выступившей испарины. Но нельзя было не признать, что держался он намного лучше, чем держалась бы я, к примеру, в такой же ситуации. О, как ни грустно осознавать, но на его месте я давно скулила бы от ужаса и умоляла о пощаде.

– Не беспокойтесь, господин Петерсон, я не собираюсь причинять вам боль, – наконец, после долгой томительной паузы заговорил Шейн. Даже более того – сделал шаг назад. Опять взял со столика бокал, взболтал содержимое и глянул на моего отца через алые переливы вина.

– Не собираетесь? – слегка расслабившись, переспросил тот.

– Нет, и уговаривать больше не буду. – Шейн пожал плечами. – Через пару минут я уйду и больше никогда не потревожу ваш покой.

Как это – уйдет? Так просто?

– Как это? – эхом удивленно вторил мне отец.

– Так это. – Шейн чуть мазнул губами по кромке бокала. После чего продолжил нарочито равнодушным тоном: – Но знаете, что будет потом? Ваша дочь слышала, что гримуар Ивы существует. А еще она знает, что по воле родителей не стала ведьмой. Вы ведь в курсе, как страстно она мечтает об этом. Как думаете, какой будет ее реакция?

Отец посмотрел на меня с таким изумлением, как будто только сейчас вспомнил о моем присутствии в гостиной.

– Прости, Криста, – прошептал виновато. – Ты ведь понимаешь, не можешь не понимать, что я действовал и действую лишь во благо тебе.

– Уверен, что ваша дочь разберет этот дом по камушку в попытках отыскать гримуар, – все с тем же леденящим спокойствием проговорил Шейн. – Понятия не имею, хорошо вы его спрятали или нет. По большому счету, смысла в этом нет. Да, ваша дочь не ведьма, но в ее жилах течет кровь Петерсонов. Хранитель рода сумеет докричаться до нее. Пусть не наяву, но во сне – точно. Рано или поздно, так или иначе, но Криста найдет книгу.

– Ну и что? – фыркнул отец, хотя в его голосе я услышала изрядную долю сомнения. – Криста не сумеет к ней прикоснуться! На это способны лишь ведьмы. Гримуар убьет ее.

– А вы уверены, что она сумеет противиться искушению? – вкрадчиво поинтересовался Шейн. – Ваша дочь – очень упрямая девица. Вся в вас. К тому же тонюсенькая связь с фамильяром… Она точно рискнет, я в этом абсолютно уверен. И вы потеряете дочь навсегда.

«Вообще-то, не очень прилично обсуждать меня так, как будто я где-то в другом месте, – хмуро подумала я в этот момент. – Ничего такого я не собираюсь делать. Чай, не совсем дурная».

Но вслух, естественно, ничего не сказала. Уж очень выразительно сверкнул на меня глазами Шейн.

Отец с протяжным полувздохом-полустоном сгорбился в кресле. Вцепился руками в редеющую на затылке шевелюру и пару раз хорошенько дернул в отчаянии.

– Но я не могу, – пролепетал жалобно, ни на кого не глядя. – Я обещал Аманде. Эта книга слишком опасна.

– Как представитель магического надзора, именно по этой причине я и обязан ее изъять. – Шейн вновь выудил из кармана медальон. Небрежно подбросил его в воздух, поймал и опять засунул в карман. – Полно вам, господин Петерсон. Если