Судя по этому документу, дискуссию о статье, предварительный вариант которой был уже разослан всем членам высшего руководства страны, начал Л. И. Брежнев, который предложил коллегам высказаться относительно того, публиковать ее или нет. Первым слово взял М. А. Суслов, который однозначно высказался за ее публикацию, заявив, что «молчать сейчас совершенно нельзя, этот будет расценено неправильно», поскольку «такую статью ждут в стране», и тот ее вариант, который был разослан, «в целом подходящий». «Я думаю, что нас правильно поймут все», в том числе «здоровая часть интеллигенции», которой большинство, а «неправильно» ее поймут только «Солженицын и ему подобные».

Затем слово взял Н. В. Подгорный, который неожиданно выступил против этой статьи, напомнив, что многие присутствующие, в том числе М. А. Суслов, на XX и XXII съездах партии выступали с критикой «ошибок Сталина». По мнению Н. В. Подгорного, нас «никто не тянет, чтобы мы выступали» с этой статьей, и «значительная часть интеллигенции» нас не поймет. Следующим по очередности выступил П. Е. Шелест, который неожиданно вступил в полемику со своим товарищем, заявив, что небольшую, но «правильную статью» все же «нужно дать», тем более что «большинство наших людей, в том числе и интеллигенция, поймут нас правильно». Четвертым слово взял К. Т. Мазуров, который не только поддержал публикацию «правильной статьи», что принесет «больше пользы, чем умалчивание этого факта», но и, ссылаясь на мнение нового Первого секретаря ЦК КПЧ Густава Гусака, предложил подумать об установке бюста на могиле И. В. Сталина.

Следующими свое мнение по известному принципу «и нашим, и вашим» высказали А. П. Кириленко и А. Я. Пельше, заявившие о том, что сейчас вроде бы не время «подправлять решения XX съезда» и надо хорошенько подумать. Однако если все же есть реальная потребность в публикации такой статьи, то следует ограничиться «какой-то заметкой». Куда как более определенно сразу друг за другом выступили В. В. Гришин, А. Н. Шелепин, А. Н. Косыгин и Д. Ф. Устинов, поддержавшие публикацию «правильной статьи». Правда, глава союзного правительства предложил доработать представленный вариант в «духе решений ЦК», а секретарь по оборонке, напротив, заявил, что и данный «проект статьи очень хороший». Затем выступил Б. Н. Пономарев, которого его многолетний заместитель по Международному отделу ЦК А. С. Черняев считал «идейным антисталинистом». Заявив, что «любое выступление о Сталине, надо рассматривать с точки зрения интересов партии и коммунистического и рабочего движения», он сказал, что публикация статьи может вызвать разного рода вопросы, например у Я. Кадара и В. Гомулки, поскольку «Сталин — очень сложная фигура и с ним нужно быть осторожным».

Все остальные выступающие, следовавшие друг за другом: Ю. В. Андропов, Г. И. Воронов, М. С. Соломенцев, И. В. Капитонов, П. М. Машеров, Д. А. Кунаев, В. В. Щербицкий, Ш. Р. Рашидов и Ф. Д. Кулаков, — однозначно высказались за публикацию «хорошей, объективной и правильной статьи», которая будет с пониманием встречена в народе. Свое мнение о статье не высказали только два участника заседания — К. Ф. Катушев и Д. С. Полянский, однако, почему так произошло, сказать трудно[177].

Подводя итог этому обмену мнениями, Л. И. Брежнев откровенно заявил, что он «вначале занимал отрицательную позицию… считал, что нам не следует публиковать статью… но, побеседовав со многими секретарями обкомов партии, продумав дополнительно и послушав ваши выступления», все-таки решил, что от публикации статьи «в спокойном тоне», «на уровне понимания этого вопроса ЦК КПСС и в духе принятых решений» будет больше пользы. «Если мы дадим статью, то будет каждому ясно, что мы не боимся прямо и ясно сказать правду о Сталине, указать то место, какое он занимал в истории». В конце своего выступления Л. И. Брежнев предложил «поручить тт. Суслову, Андропову, Демичеву, Катушеву и Пономареву с учетом обмена мнениями сегодня, а также с учетом разосланного текста внести в него соответствующие поправки, доработать текст статьи и разослать его для голосования».

В результате 21 декабря 1969 года в газете «Правда» была опубликована редакционная статья «К 90-летию со дня рождения И. В. Сталина», правда в сильно урезанном (с 12 до 5 страниц) виде. А через год на могиле И. В. Сталина за Мавзолеем В. И. Ленина у Кремлевской стены был установлен бюст вождя работы именитого советского скульптора, президента Академии художеств СССР Н. В. Томского. В связи с этим обстоятельством думается, что разделение буквально всех членов высшего советского руководства на сталинистов и антисталинистов, которое является общим местом современной исторической литературы, носит сугубо доктринерский и искусственный характер. Борьба в Политбюро ЦК в годы брежневского правления все же шла не столько на идейной почве, как это было, например, в довоенный период, сколько носила в основном личностный и клановый характер.

Ряд авторов (А. И. Байгушев, Н. А. Митрохин[178]) все же считают, что в руководстве страны существовали как минимум три идейных группировки, которых тот же Н. А. Митрохин именует «либералами», «днепропетровцами» и «шелепинцами». Он уверяет, что все «либералы», прежде всего выходцы из журнала «Проблемы мира и социализма», исповедовавшие идеи европейской социал-демократии, окопались в двух Международных отделах ЦК, которых негласно прикрывали Ю. В. Андропов, К. Ф. Катушев и Б. Н. Пономарев. Члены «днепропетровского клана», составлявшие костяк брежневской группировки, с самого начала исповедовали «концепцию стабильности», ставшую антитезой бесконечных хрущевских экспериментов и реформ. Наконец, «шелепинцы», напротив, выступали за продолжение реформ, однако «более консервативных в политике, но более радикальных в экономике», и в этом смысле они, по сути, смыкались с А. Н. Косыгиным и его командой в союзном правительстве. Кроме того, они «желали очищения, большей твердости и жесткости во внутренней политике». При этом сам Н. А. Митрохин выделял и еще один «некий идейный вектор, который не имел оформленной политической группировки». В его представлении это были некие «державники», осевшие в КГБ, МИДе и других «закрытых структурах», которые на уровне «державной, некоммунистической риторики» стали идейными продолжателями Л. П. Берии и его реформ весны 1953 года.

Между тем после главных ударов по ключевым фигурам «комсомольской группировки», уже возомнившим себя новыми вождями партии и страны, в 1968–1970 годах под негласным руководством М. А. Суслова прошла тотальная зачистка всех руководящих органов от рудиментов этой группировки. Так, уже в январе 1968 года с поста председателя Комитета по культурным связям с зарубежными странами при Совмине СССР был снят Сергей Калистратович Романовский, которого отправили советским послом в Осло. Затем, в июне 1968 года, был ликвидирован Отдел информации ЦК, созданный всего три года назад, руководители которого — заведующий Отделом Дмитрий Петрович Шевлягин и его первый заместитель Петр Николаевич Решетов — были навсегда удалены из аппарата ЦК. Первый также уехал советским послом, но уже в южный Алжир, а второй был перемещен на затрапезный пост главного редактора журнала «Век XX и мир». В том же июне 1968 года с политического поста Первого секретаря ЦК ВЛКСМ был снят один из самых боевых «шелепинцев» — Сергей Павлович Павлов, которого переместили на высокий, но уже сугубо административный пост председателя Комитета по физической культуре и спорту при